В усыпальнице ничего не видно, тусклого света хватало рассмотреть только каменный пол. Я раскрыла губы в изумлении, когда пламя одно за другим возгорелось в стальных пламенниках, прикрепленные к стенам грота. Через мгновение я увидела мраморный алтарь, небольшие белокаменные статуи Светлой Матери и Отца, и серебряный блеск чаш, верно, с прахом давно ушедших правителей. Неспешно зашагала по полу приближаясь к алтарю, чувствуя, как подгибаются ноги. Я ничего не ощущала кроме стылого безжизненного холода. Всего лишь отголоски того источника, который я видела изначально. Досада утопила меня на самое дно. Выходит, мы зря вернулись в Обиртон?

— Не зря, — вдруг вторит моим мыслям ведьма, неслышно приблизившись встав рядом с алтарем. — Ты должна была понять, что ходишь по кругу. Не ищи источник. Источник — ты.

Я моргнула, упираясь взглядом в старуху.

— Как я? О чем ты говоришь?! Я же видела, как…

— Что ты видела? — засмеялась чисто ведьма, на этот раз голос звенел молодостью. — Ты так еще не поняла, но это не удивительно, еще слишком рано, ты еще не окрепла, — ведьма глянула на алтарь, тень от огней на морщинистом лице стала еще глубже, потому глаза ярко сверкнули голубоватым блеском.

— Я хотела ему бессмертие, — заговорила ведьма отстраненно, склонившись взяв одну из чаш с прахом. — Но у меня ничего не вышло, — в голосе звучала горечь и тут мое сердце застыло, когда на моих глазах старческие руки стали разглаживаться, а кожа приобретать ровный мраморный оттенок, пальцы вытягивались изящными и красивыми кистями.

С ошеломлением перевела взгляд на фигуру старухи, которая заметно расправилась, приобретая стать и изящество и даже лохмотья на ней не портят ее вида. Седые пакли, заструились черным шелком. Язык немеет, как и дыхание, страх и ошеломление сковывают тело. В следующий миг ведьма ставит обратно чашу и вскидывает руки сбрасывая с себя тряпье открывая голову. Я охнула чуть отпрянув, видя лицо представшей передо мной женщины, молодое красивое с росчерками черных бровей и жгучим карими глазами, в которых мерцали переливы как от драгоценных камней, черные блестящие волосы спадали на высокую грудь, подчеркивая белую длинную шею. Несомненно, это была самая красивая женщина, которую мне доводилось когда-либо видеть. Язык присох, я не могла произнести и слово.

— Я хотела, чтобы ты не шла моим путем, — продолжила говорить приятным глубоким голосом, — это так больно с каждым днем понимать, что ты теряешь того, чья жизнь дороже всего на свете, терять возлюбленного, — на красивом мраморном лице скользнула тень муки, настолько глубокой, что сердце невольно сжимается, отдается тупой болью в груди. — Я хотела, чтобы ты сбежала, чтобы он не нашел тебя, и ты могла быть свободной, от пут, сковывающей сердце ведьмы. — она горько ухмыльнулась. — Наша любовь другая, не такая как у смертных. Ведьма любит один раз и навсегда. Но еще не поздно, ты можешь бежать, прямо сейчас, выйти отсюда, ты сможешь легко скрыться. И твое сердце не разобьется в дребезги, когда придет время для разлуки. Его смерть — твое проклятие.

— Постой, — прошептала я едва слышно, — значит, ты та самая ведьма, с которой ушел старый король?

Край алых губ дернулся в печальной ухмылке.

Я моргнула и тряхнула головой, понимая, что не ошиблась, мысли закружатся в голове вихрем. Как, как я могла не догадаться об этом раньше? Особенно после ритуала! Понять кто она.

Открыла глаза собираясь с силами, делая глубокий вдох, вспоминая о самом важном.

— Как мне избавить род Амгерров от проклятия? — спросила, вкладывая сталь в голос.

Ведьма усмехается еще шире.

— Значит, ты все решила.

— Я хочу вернуть своего брата без него я никуда не уйду, — ответила твердо насколько могла, если ведьма разозлиться, то ее снисходительность может обернуться карой. А мне явно с ней не справится.

— Это не твой брат, да ты и сама, разве не замечешь? Чем дольше вы в разлуке, тем тоньше связь, теперь после ритуала, ты поймешь все сама. Как только приблизишься к нему, не увидишь кровного родства. Вся твоя жизнь — обман.

— Нет! — выкрикнула и отшатнулась как от удара, сердце застучало быстрее в болезненном спазме. — Он мой брат, мой, я знаю!

— Как хочешь, — спокойно ответила, уводя непроницаемо черный взгляд. — Но правду тебе придется принять, рано или поздно.

Меня охватывала с каждым вдохом дрожь, в глазах всполохи алых пятен. Она лжет, но только зачем ей это нужно? Чтобы я сбежала, ушла? Но ничего у нее не выйдет, без Масру я никуда не пойду.

— Как… уничтожить… источник…, — прочеканила каждое слово, требуя свое.

Ведьма перестала усмехаться.

— Тебе не справится с проклятием, ни одна ведьма не сможет погасить его своими силами. Она может им только пользоваться. Источник разделен, и он появляется в каждой рожденной ведьме, и чтобы его уничтожить, нужно убить всех женщин из рода горианцев, — ведьма смолкла, давая мне время все осмыслить, всю пагубность ситуации, в груди поледенело. — Если ведьма не пользуется своей силой, то она ищет себе подходящего носителя. На этот раз оно выбрало… его, Мортона Амгерра.