– Он очень тебя любит, - неожиданно для себя выпалила Джесс.

– И я его люблю. Мы прожили вместе довольно долго.

– Так вы...
– начала Джесс и с трудом спросила напрямую:

– Вы - любовники?

Вряд ли стоило задавать подобный вопрос Виктории.

Собственно говоря, сама Джесс практически не могла представить себе Викторию, охваченную страстью, дрожащую, покрытую капельками пота, в постели с мужчиной.

– Нет, - спокойно ответила Виктория.
– Не любовники.

– Кажется, ему бы этого хотелось, - предположила Джесс.

– Не исключено. Но это невозможно. И Карлос все прекрасно понимает. Виктория налила себе вина из графина.
– Когда ты нарисовала портрет Стефана?

– После случившегося.

– По памяти?

Джесс кивнула.

– Все это очень печально. Стефан был очаровательным мальчиком.

– Расскажи мне о нем, - попросила Джесс.

– Ну хорошо, - кивнула Виктория.
– Я расскажу о Стефане все, что смогу. Если ты считаешь, что тебе это необходимо.

Мы с Танкреди встретили Стефана в кафе на Монмартре холодной январской ночью. Было где-то около двух часов.

Танкреди влюбился в Стефана с первого взгляда. Танкреди редко доводится встречать людей, равных ему по интеллекту. У Стефана же была светлая голова: он превосходно играл в шахматы - выигрывал даже у Танкреди, говорил на четырех языках и мастерски играл на гитаре и рояле. И кроме того, Стефан был исключительно оригинален - искушенная невинность, совершенно чужд высокомерия или амбициозное(tm). Стефану просто хотелось играть, и он возвел игру до степени высокого искусства.

Несколько недель мы были почти неразлучной троицей.

Потом мне пришлось их покинуть. А Танкреди и Стефан, устав от Парижа, решили отправиться куда-нибудь, где тепло. Они сняли дом в Танжере.

Виктория посмотрела на пятно на стене над головой Джесс.

– Тогда-то Стефан и начал экспериментировать с наркотиками. Раньше он баловался гашишем и марихуаной, но они приелись ему. Он перешел на ЛСД и кокаин. Вскоре, - Виктория пожала плечами, - кажется, и они ему наскучили. Стефану хотелось пойти дальше. В Танжере легко найти то, что вам хочется. Танкреди знал, где можно достать все что угодно.

В комнате воцарилось молчание. Походив вдоль окна, Виктория остановилась и уставилась в темноту летней ночи.

– И они пошли дальше, - глухим голосом подсказала Джесс.

– Только Стефан. Танкреди никогда не употреблял наркотики.

Джесс поморщилась.

– Ну хорошо, Стефан. И до чего же он дошел?

– Героин. Собственно говоря, - медленно произнесла Виктория, - дело не совсем в наркотиках. Мозг пострадал от кислородного голодания.

– Что ты имеешь в виду?

Виктория вздохнула.

– Джесс, ты действительно хочешь, чтобы я продолжала?

Джесс кивнула.

– Ну хорошо, - неохотно согласилась Виктория.
– Стефан схватил передозировку героина. Вышло это случайно: он не знал, что препарат обладает такой высокой концентрацией. Все выглядело ужасно. Стефан бился в конвульсиях, его всего выворачивало. Танкреди говорит, что первым делом попытался помочь Стефану, запихнув его в холодную ванну. Танкреди где-то слышал, что в подобных случаях надо погрузить человека в ледяную воду. Я могла бы дать ему лучший совет.
– Виктория печально покачала головой и продолжала:

– Стефану нужно было дать какое-нибудь рвотное средство. Он был в коме. Танкреди отвез Стефана в госпиталь, но, кажется, было слишком поздно. Кислородное голодание продолжалось около получаса.

– И что же Танкреди делал после этого? Оставил Стефана и умыл руки?

– Конечно же, нет. Он убедился в том, что доктор знает, кто такой Стефан и какой это был наркотик. Затем он оплатил лечение и только после этого уехал. А что еще мог сделать Танкреди?

– Он оплатил лечение! Какое великодушие!
– От ярости у Джесс закружилась голова.
– Боже, если бы не Танкреди...

– Стефан не знал меры, понимаешь? Он был безудержен во всем. Вся жизнь - игра.

– Игра! Дерьмо!
– Джесс с такой силой поставила бокал на стол, что он треснул. И как только Виктория может с таким спокойствием говорить ей, что все это была игра? Сейчас Джесс ненавидела Викторию больше всех на свете. У Виктории совершенно нет чувств. Она просто не человек.

– Прости, Джесс. Но ты сама хотела знать правду.

У Джесс от бешенства помутился разум. Рука с силой впилась в треснувший бокал. Неожиданно почувствовав острую боль, она увидела, что ее пальцы в крови.