— Найс, познакомься, это Толья, моя старая знакомая. — Усмехнулся я.

— Теперь меня зовут Лаэна. Толья — имя человека. — Фыркнула кареглазая и от меня укрылось пренебрежение, сквозящее в её голосе.

— И кто же ты тогда, если не человек? — слепой тоже, похоже, прочувствовал негатив.

— Я — ракшас.

Ещё бы знать, что это значит. Хотя, судя по отразившемуся на лице Найса недоверию, это было что-то довольно необычное.

— Ракшас не умеют менять облик. — Безапелляционно заявил он.

— Я и не говорила, что я — обычная ракшас.

— А можно и меня просветить?

— Скоро сам увидишь, — бросила за спину Толья-Лаэна, после чего неторопливой походкой направилась прочь из тронного зала.

— Что происходит? — слепой схватил меня под локоть.

— Ну, если вкратце, однажды я убил её неверного любовника, потом несколько раз чуть не убил её саму, а потом она убила меня.

— Ага, — усмехнулся Найс, — очень вкратце. А тут она что делает? И откуда вообще взялась?

— Говорит, у неё где-то неподалёку личный город нечисти, — пожал я плечами. — А тут, чтобы убить меня. Ну, это один из вариантов.

— А ещё варианты какие?

— Второй вариант, я если я всё правильно понял — это тот, в котором она моей рабыней станет. Ну или что-то типа того.

— Да уж, сказать, что я ничего не понял — ничего не сказать. — Слепой почесал маковку. — Тебе помощь нужна?

— Вряд ли, — покачал я головой. — Да и даже если бы была нужна, я, судя по всему, должен победить её сам, иначе не будет считаться.

— Ну если она и правда ракшас, то я не удивлён.

— Что за ракшас?

— Она права, если вы сейчас будете сражаться, то сам увидишь.

И я увидел.

Выйдя на ту самую площадь, мы встали друг напротив друга. И тут тело кареглазой начало стремительно меняться. Сквозь кожу прорастала шерсть, волосы превращались в могучую гриву, на руках и ногах вырастали даже на вид опасные когти, лицо превращалось в звериную морду. Однако от той львицы-оборотня, что убила меня когда-то, она отличалась примерно также, как от котёнка отличается настоящий лев. Огромный рост, метров пять не меньше, четыре руки, в каждой из которых фантомный жёлтый огонь соткал кривой ятаган, такое же жёлтое пламя плясало на шкуре ракшас. Сейчас кареглазая была куда сильнее драконида и, я почти уверен, сильнее меня. За эти тридцать лет она точно не сидела на месте. И пусть скорость её роста была куда ниже моей, если я сегодня помру, это будет мало что значить.

Однако и отступать я не собирался. В прошлый раз я проиграл потому, что нечто неведомое накачивало девушку силой под завязку. У меня в принципе не было шанса победить, что только подтверждалось последующим возрождением. Словно создатель тех поддельных звериных пещер признал бесчестность собственных методов. Но на этот раз всё было по-настоящему. И я просто обязан был победить. Не потому, что хотел чего-то от кареглазой. Но потому, что проигрыш ей повторно в реальном мире был бы позором.

— Найс, одолжи Коготь. — Эти слова я уже проревел своей изменённой пастью.

— Держи, — слепой достал из пространственного кармана монструозный клинок и протянул мне.

— Я верну его даже лучше, чем был.

— Если выживешь.

— Если выживу.

Коготь, меч Найса, был по-настоящему большим клинком. Само лезвие было длиной больше четырёх метров, плюс ещё метр рукояти. Даже если бы он был сделан из самой обычной стали, обычный человек никогда не смог бы им орудовать. А ведь металл Когтя был на порядок плотнее и твёрже любого немагического сплава. Так что даже с учётом моего роста и габаритов, меч всё равно казался слишком большим. К тому же я собирался орудовать им одной рукой, что только добавляло сложности.

Но других вариантов победить ракшасу я не видел. Лаэна совершенно точно была физически сильнее меня, а это странное пламя, несмотря на то что я не ощущал от него ни жара, ни холода, казалось в разы опаснее, чем холодный огонь драконида.

С первых же секунд боя я запустил воспламенение Усиления. И в куда более неэкономном режиме, чем в прошлый раз. Полумеры были чреваты смертью. А избыток энергии, неизбежно появляющийся в процессе, направил в Коготь. И клинок, не промедлив ни секунды, начал впитывать щедро отдаваемую силу. Я был почти уверен, что так и будет, меч был слишком похож на оставшуюся в застенках инквизиции булаву. Правда, это всё-таки был не Гуйар, пожиравший силу с жадностью дикого зверя, никакой боли я не почувствовал. Коготь поглощал энергию обстоятельно и аккуратно, словно аристократ свой ужин.

Однако начавшие распространяться от него кроваво-красные волны давали понять, что лакомство пришлось магическому оружию по душе. И первое же столкновение с фантомными клинками ракшасы показало, что я сделал ставку на меч Найса не зря. Ятаганы, явно куда более опасные и острые, чем алебарда правителя Кантилании, не оставили на Когте даже крошечной отметины. Наоборот, в результате столкновения Лаэна была вынуждена отступить на несколько шагов. И дело было не в моей силе. В момент столкновения из Когтя вырвалась оттолкнувшая ракшасу ударная волна, в которой я не без удивления узнал магию пространства Найса. Это не было заклинание, слишком грубо, на несколько порядков грубее, чем у слепого. Но отсутствие изящества Коготь отлично компенсировал мощью.