— Эй, всё хорошо? — я совершила настоящий подвиг, слегка дотронувшись до его плеча. Он резко спрыгнул с подоконника, заставив моё сердце биться чаще. На этот раз от испуга.

— Слушай, Саша, отстань, а?

Приплыли. Только мне показалось, что лёд тронулся, а тронулся, оказывается, нифига не лёд.

— Ты чего?

— Не хочу я больше заниматься твоей физикой.

— Вообще-то, она скорее твоя.

— Моя физика логична, а твоя скорее философская. Я философию и всю эту сопливую муть не люблю. А ты, похоже, по-другому не понимаешь. Поэтому нам, скорее всего, всё-таки придётся прекратить занятия.

Да что с тобой такое, господи?! А ещё говорят, что это девушки переменчивые. Да ни черта подобного. Вот вам яркий пример. Парень, решения которого меняются через каждые несколько часов. Вчера не будет, сегодня утром будет, сейчас опять не будет. Что же это за издевательство такое? Нервов никаких не хватит!

— Хэй, мы же договорились вроде, нет? И вообще, я рассчитываю на твою помощь. Больше мне некого просить, ты же понимаешь! Ты мой единственный шанс сдать эту контрольную, иначе мне кранты! — мой голос сорвался и дрожал, как будто я вот-вот заплачу. Хотя, так и есть. От обиды, что меня кинуть хотят! Опять!

Я не могу упустить такой шанс!

Лазарев молчал. Смотрел на меня и, видимо, о чём-то думал. Что его так из колеи выбило? Разговор про любовь? Так он вроде не из сопливых. Что тогда?

— Ладно, только не плачь тут, — он сел обратно. — Я буду тебя учить.

— Это твой окончательный вердикт? Или завтра ты опять будешь готов меня кидануть, потому что резко что-то в голову взбрело? Я хочу быть уверена. Ты точно меня не кинешь? — он кивнул.

— Только одно условие.

— Интересно, какое?

— Мы будем говорить о чём угодно, но не о любви.

— Чем тебе любовь то не угодила? — искреннее удивилась я.

— Ничем. Просто не хочу забивать голову всякими сентиментальностям, — он протянул мне руку. — По рукам?

— По рукам, — я пожала его ладонь и почувствовала слабый удар током. Мне показалось, или это действительно произошло? — Ты бьёшься током!

— Или ты, — улыбнулся он.

Ага. Искра. Буря. Безумие. Жаль, что всё это только для меня.

Внезапно на всю библиотеку заиграла музыка. Тимофей достал телефон и, мельком глянув на экран, отошёл в сторону. Я не слышала, что он там говорил и кому, принялась разглядывать книги на стоящем рядом стенде. Когда я изучила все полки, Лазарев вернулся и виновато на меня посмотрел.

— Прости, мне срочно нужно идти. Продолжим завтра?

— Завтра не получится, у меня дела.

— Тогда в понедельник?

— Да, — я кивнула и мы вместе направились к выходу.

2

По коридору я шла в приподнятом настроении, довольная всем вокруг. Мир больше не казался серым и одноцветным, даже скучные однотонные стена школы сейчас играли яркими красками. Вот, что значит хорошее настроение!

Когда спускалась по лестнице, мельком заметила внизу Алёну. Та стояла, скрестив руки на груди и раздражённо смотрела на своего спутника. Я не могла разглядеть, кто это, потому что парень стоял ко мне спиной. Любопытство взяло верх и я, незаметно нагнувшись, прислушалась.

— Ты дашь мне пройти или нет? — я ещё никогда не видела свою подругу настолько раздражённой. Даже когда кто-то мешает ей решать задачки, она не так сильно злится.

— Нет, пока мы не договорим, — ответил ей мужской голос. Я узнала Ваню Шумова, парня из одиннадцатого класса, тоже местную знаменитость.

Ну, красавчик, да, тут даже спорить было бы бесполезно. Четко очерченные скулы, приятные черты лица и выделяющиеся на них яркие, сверкающие карие глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. Что ж теперь, перед всеми симпатичными парнями в обморок падать?

И вообще, Алёна запрещала себе обращать внимание на красивых и избалованных женским вниманием красавчиков, да и не было у неё времени на всю эту ерунду из-за учебы. Ну, а со мной и так всё понятно. Для меня с Тимофеем никакие Вани не сравнятся.

Когда Шумов проходит по коридору, половина девчонок оживляется, а остальные штабелями падают в обморок. Ну, то есть, одни начинают глупо улыбаться, одновременно поправляя прическу, либо сразу идут в наступление, а другие — молча застывают статуями, будто пораженные одним его случайным взглядом.

В его глазах всегда читается превосходство и пренебрежение по отношению к одноклассникам, и то, как он смотрел на девочек, словно на товар в магазине, говорило только о том, что этот скучающий и ленивый прожигатель жизни любит одного лишь себя.

Хотя бы только поэтому Алёна никогда не стала бы одной из его обожательниц. И именно поэтому же предпочитала не замечать его существование вовсе.

Так что ж сейчас происходит?

— Я даю тебе гарантию, — твёрдо заявил он.

— Мы на в магазине, а ты не холодильник, чтобы давать мне гарантию, — раздражённо бросила Жданова и уже собиралась уйти, но Шумов её придержал.