Навстречу Элоизе из кресла поднялся Марни. Он, как и Лодовико, был одет в джинсы и водолазку, глаза его сияли. Он уже не хромал, если бы она не знала о ране, то не догадалась бы, двигался он с прежней уверенной грацией хищного зверя.

— Дорогая госпожа де Шатийон! Приветствую вас в нашем логове! Я очень рад, что вы приняли наше с Лодовико предложение и пришли, — он взял ее руку, поцеловал и проводил к столу. — Устраивайтесь.

— Лодовико сумел пробудить во мне любопытство, — сказала она, усаживаясь

— Мы очень на это надеялись.

— Как поживает ваша нога?

— Вы не поверите, отлично. Я думаю, это благодаря вашим умелым рукам.

— Что сказал господин Бернардини? — ей было приятно, но про себя-то она знала, что на самом деле руки не такие уж умелые, да и давно не практиковались.

— Бруно сказал, что не представляет, откуда взялась боль ночью — ведь никакого воспаления он не обнаружил.

— Хорошо обработали, — пробормотала Элоиза.

— Донна Элоиза, что вы обычно пьете за дружеским и серьезным разговором? — Лодовико отошел к сервировочному столу, где стояли разные бутылки.

— За серьезным разговором я пью разве что кофе, — усмехнулась она.

— Кофе — это обязательно, а что вы будете пить? — Лодовико был настойчив.

— Ладно, уговорили, я буду пить красное вино, — сдалась Элоиза.

— У нас неплохой выбор. Насколько сладкое?

— Несладкое. Сладкое тоже люблю, но это уже почти десерт, так?

— Отлично, начинаем с несладкого. Мясо?

— Да, пожалуй. А вы расскажете, что происходит, и что я здесь делаю.

Мужчины переглянулись с улыбками. Марни даже плечами пожал.

— А что происходит? — преувеличенно удивленно переспросил он. — Мы с вами ужинаем, так?

— Ну, если это был всего лишь предлог, чтобы поужинать в моей компании…

— Нет, Элоиза, — Марни стал серьезным. — Мы на самом деле хотели поговорить. И сделать вам некое предложение.

— Свататься мы пришли, — ухмыльнулся Лодовико, подцепляя вилкой из салатницы маринованный шампиньон.

— Что? — Элоиза нахмурилась.

— Не в том смысле, на который вы уже обиделись, — он очаровательно улыбнулся и подлил ей вина в бокал.

— Вы согласитесь говорить с нами откровенно? — спросил Марни. — Хотя бы в тех же пределах, как со мной в том подвале.

— А это имеет значение?

— Да, конечно, — Лодовико стал серьезным. — Скажите, донна Элоиза, вам раньше не приходилось участвовать в такого рода операциях?

— Честно говоря, нет. Я один раз в жизни, гм, попала в историю, если это можно так назвать. Как бы сказал монсеньор Марни — в качестве статиста. От меня ничего не зависело. И рассказать вам подробности я не смогу, увы.

— Понимаю. Но мы, знаете ли, не попадаем в истории, мы создаем их сами. И хотим позвать вас поучаствовать.

— То есть? — Элоиза переводила внимательный взгляд с одного на другого.

— Лодовико сказал именно то, что собирался, госпожа де Шатийон. Мы проанализировали нашу последнюю операцию и поняли, что нам очень нужен человек, который метко стреляет, способен скрыть оружие от обыска и пробраться куда-нибудь незамеченным, на слух отличает правду от лжи и умеет дезинфицировать раны.

— И, кроме того, является феерически красивой женщиной, которая одним своим видом может заставить есть у нее с руки, — очаровательно улыбнулся Лодовико.

— Я правильно понимаю, что все перечисленное является комплиментами? — Элоиза прищурилась.

— Абсолютно правильно, донна Элоиза. Сдается мне, Себастьяно может сказать вам еще пару десятков, но все они будут уже совершенно другого толка, к делу сейчас не относящегося.

— В принципе, ты это всё сказал словами «феерически красивая женщина», — пробормотал Марни. — Дорогая госпожа де Шатийон, если вы хотите подробностей — я с удовольствием вам их расскажу, но только с глазу на глаз.

— Хорошо, я запомню ваше предложение, — сверкнула глазами Элоиза.

— И мне будет очень приятно, если мы еще вернемся к этой теме. Ну а я тем временем изложу вам те соображения, ради которых мы вас сегодня позвали. Безопасность такого лица, как наш монсеньор Шарль, его штата сотрудников и их всяческой деятельности — весьма хлопотное предприятие. Приходится заниматься очень разными вещами. Не всегда дела решаются обычными путями, иногда приходится планировать силовые операции. Конечно, силовые — это громко сказано, чаще всего бывает достаточно поговорить и убедить человека, например, отдать то, что ему не принадлежит. А иногда приходится кого-нибудь найти, или получить от кого-нибудь информацию, или еще что… Почему-то мне кажется, что вы очень хорошо умеете убеждать.