Он еще много мог сказать по поводу отца Анны, напыщенного и полуграмотного мещанина, из приказчиков пробившегося к верхам торговой компании. Для этого надо было всего-навсего соблазнить дочь владельца, обрюхатить ее по-быстрому… Арцыбашев дал короткое и ясное наставление управляющему – если Антонов появится в доме, спустить его со ступенек.

«Держатель хренов… ничего, кроме мелких лавок и доли в банке, который по швам разлетится, едва здесь грянет…»

Арцыбашев вспомнил последние газеты, попавшие ему в руки, и криво усмехнулся. Везде одно и то же – осажденный Порт-Артур, мужественные защитники… Номер с фотографией Рожественского2 на главной странице он скомкал и сразу бросил в камин. Зачем читать заведомо ложную статью, в которой новоиспеченный командующий Второй эскадрой грозится разметать японцев по всему Тихому океану? Хорошие источники говорили, что вице-адмирал давно отвоевал свое, и вести корабли он будет на смерть.

«Тем лучше,– зло подумал Арцыбашев,– чем быстрее загорится, тем быстрее взорвется…»

Ожившим взглядом он окидывает прохожих, дома и улицы и не подмечает ничего необычного. Но нутро чует – город напряжен. Одна оплошность, и достанется всем. Движется что-то масштабное, огромное… Механизм разрушения запущен, и поздно его останавливать.

«Война окончится поражением,– Арцыбашев, далекий от военного дела, четко и ясно видел картину горящих русских кораблей.– Но это будет лишь началом».

Ему вспомнилось, как на прошлой неделе один из его клиентов – генерал, князь Кириллов вдруг предложил ему идти на военную службу:

– Медики с вашими умениями нам очень нужны. Я дам вам чин полковника.

– Я не служил,– спокойно, как всегда, ответил Арцыбашев. Он заметил, что Кириллов сделал вид, будто не услышал.

– Князь,– обратился доктор к нему в другом, более холодном тоне.– Я не собираюсь уходить в госпиталь и оперировать пушечное мясо. Я семейный человек, у меня есть дочь.

«А еще счета в Англии,– добавил про себя Арцыбашев.– Которые я обязан забить доверху, пока не грянуло».

7

За два квартала от дома Чичерина располагался другой, не менее известный особняк. Верхний этаж его, со всеми комнатами, снимал Петр Геннадьевич Маслов, тоже врач и хирург, помощник Арцыбашева в клинике.

Маслов – худой и сутулый мужчина, которому недавно исполнилось сорок три, сидел в столовой и медленно пил кофе. Перед ним лежал свежий номер крупнейшей питерской газеты – той самой, с фотографией вице-адмирала на главной странице. Маслов, играя уголками страниц, читал заглавную статью – длинное интервью с Рожественским.

– Да, Зина…– громко сказал он, и на мгновение отвел взгляд водянистых голубых глаз от статьи.– Вот он, спаситель тонущей России.

– Я же просила тебя, Петя – не читать вслух политические гадости,– пожаловалась жена из другой комнаты.

– Это не гадости,– возразил Маслов.– Вот, послушай…– он ткнул пальцем, отыскав нужную строчку,-…«при беседе с его высокопревосходительством нам довелось понять что он – истинный патриот, настоящий русский и по духу, и по крови; и что он скорее пустит себе пулю в висок, чем позволит японским захватчикам раскачивать непоколебимый царский престол…» Вот!– воскликнул Маслов, и его унылое лицо растянулось вялой улыбкой.– Понимаешь, Зина?

– Нет,– честно ответила она.– Чему ты восторгаешься, я тоже не понимаю.

Маслов сложил газету и засунул ее в кожаный портфель. Взамен газеты достал расческу и приложился к жидким каштановым волосам с залысинами по бокам.

– Каждый раз, когда Россия попадает в беду, ей на помощь является Герой. Шведы и Петр Первый, французы и Кутузов…– продолжая разглагольствовать, Маслов вышел в прихожую, стал обуваться.

– Артем, Женя, я ухожу,– сказал он. Мальчишки-близнецы, взявшиеся из ниоткуда, поцеловали его в щеки и исчезли в никуда. Из гостиной выплыла жена Зинаида – дородная пышнотелая красавица. Она помогла мужу надеть плащ и поправила шляпу.

– Понимаешь? Вот она наша реальность,– говорил он, пока женщина крутилась вокруг него.– Что ни говори, а Рожественский молодец. Настоящий служивый пес! В хорошем смысле слова, конечно. Ты же помнишь, что мой брат рвался на эскадру?

– И?– с невообразимой скукой в голосе спросила Зина.

– И таки прорвался. Да не куда-нибудь, а на Суворова! К самому вице-адмиралу! Я вчера забыл сказать – возились в клинике долго; но он мне письмо прислал – там все подробно расписано. Он видел Рожественского и говорил с ним. Тот лют, как волк, устраивает сейчас дисциплину…– Маслов восторженно блеснул глазами.– Это то, что нужно России сейчас – дисциплина. Жесткая, суровая рука, которая будет держать в узде всех ленивых и отбившихся.

– Дорогой, ты опоздаешь на работу,– напомнила жена.– Письмо никуда не денется. Хочешь, так своему начальнику прочитай.

– Если ему это покажется интереснее его медицинских журналов,– съязвил Маслов и просмеялся.

Спустившись вниз, он взял извозчика и поехал к клинике. Улыбка все еще не сходила с его лица. «Показать письмо Арцыбашеву…– весело думал он.– Тому самому Арцыбашеву, похожему повадками на змея? Нет, уж лучше сразу уволиться».

Клиника Арцыбашева помещалась в уютном белом особнячке с аккуратным подъездом, вокруг которого разбили густой парк. Маслов не видит возле него красного «форда», и его настроение заметно улучшается.