Тысячи тысяч молодых побегов разбежались по костям и плоти неупокоенных. Они не душили, не рвали, не давили и не спутывали. Они просто росли, их корни, такие нежны и слабые, проникали в мельчайшие неровности и щели, жадно вытягивали всё, что могли, давали новые ростки и так до бесконечности.

В несколько мгновений вся толпа мертвяков обратилась в сплошной зелёный ковёр.

А затем начала рушиться.

Кости разламывались и оседали, груды мёртвых мышц и сухожилий становились цветущими кочками; стебли поднялись из глазниц пустых черепов, и сами черепа, уступая последними, растрескались и рассыпались.

Некромант остался стоять перед опустевшим проходом. Угрюмая скала обернулась весёлым и радостным ковром изумрудных трав, поднялись и раскрылись многоцветные венчики.

Фесс сорвался с места, бросился прямо в очистившуюся расщелину. Травяной ковёр упруго пружинил под ногами.

Несколько мгновений — и он уже наверху.

Нагая безжизненная равнина, каменистая и сухая. Торчат кое-где скелеты давным-давно погибших деревьев; злобно шипит ветер в острых вершинах старых менгиров да мечутся в исполосованном молниями небе несколько крылатых теней.

Одна из таких теней уже долеталась — застыла тёмной грудой, не разобрать, где голова, где крылья, где что; лишь ощущение беды — беды, да голодного зла, которому всё равно, что пожирать, лишь бы пожирать.

Фесс застыл. Впереди — ровная, как стол, пустыня, где лишь недвижный камень. Далеко-далеко, насколько мог охватить его взор, изломанная линия острых гор. Стаи серых туч валили именно оттуда.

Он должен идти дальше.

— Стоит ли, мэтр? — громадный орк с чубом на бритой голове выступил из-за ближайшей глыбы, поставленной торчком.

— Я бы сказал — нет, — широкоплечий гном появился с другой стороны.

— Я знаю, что это сон, — пожал в ответ плечами некромант. — Я знаю, что вас нет.

— Тогда пройди мимо нас, мэтр. — Орк скрестил на груди могучие ручищи. — Нас нет, тебе не составит никакого труда.

— Тем более, что ты не знаешь, куда идти, — согласился гном.

— Знаю, — сказал некромант. — Туда, к горам. И ещё дальше, за них. До самого сердца того, что шлёт эти видения, стараясь лишить меня сил и решимости. Но я всё равно дойду. Вы пытались меня остановить и терпели неудачи. Я продвигаюсь всё дальше и дальше.

— Хватит ли тебе жизни, мэтр? — осведомился орк.

— Я рискну, — сообщил Фесс. — Ну что, преградите мне путь? Кто ещё у вас остался в запасе?

— О, — осклабился гном, — ещё сыщется, не сомневайся.

— Кто? Мои родители? Тётушка Аглая? Кого вы ещё можете извлечь из моей памяти? Но я-то знаю, что это всего лишь сон. Я открою глаза и проснусь — в мире, который изменился. А вас не станет.

— Мы можем сделать так, что прежний мир вновь вернётся, — орк сделал шаг навстречу. На вид живой и невредимый, в отличие от скелетов и мертвяков ниже.

— Мы можем вернуть тебе всё. — Гном закинул секиру на плечо.

— Всё? — хмыкнул некромант.

— Всё, — орк кивнул.

— Сперва запугивали. Пытались убить. Теперь решили купить? После того, как поняли, что я всё равно пройду?

— Тебя невозможно купить. И мы не покупаем — нам безразлично, какую форму всё это примет. Решение зависит от тебя.

— А если я не подчинюсь?

— Тогда, — спокойно сказал гном, — в одну из ночей ты-таки умрёшь. Здесь ли, во сне — или в том, что для тебя есть твой «изменившийся мир»

— Вы не можете до меня дотянуться.

— Зато мы смогли дотянуться до неё, - усмехнулся орк.

В небесах что-то взревело, грянул гром, и ещё одна бесформенная тёмная туша низринулась вниз, расшибаясь о безжизненный камень.

Стремительный белый росчерк пронёсся меж ярко-жёлтых ядовитых молний, уворачиваясь от их плетей.

— Вам кажется, — некромант собрал всё, что у него оставалось, чтобы получилось это с холодным презрением.

— Нам никогда ничего не кажется.

Над головой некроманта нарастал и ширился свирепый свист — это рассекали ветер широкие жемчужные крылья.

Гном и орк переглянулись. Первый вскинул наперевес секиру, второй неторопливо извлёк кривой ятаган.

— И подумай, почему твоей Рыси ты больше не видишь, — услыхал Фесс.

Услыхал, поднял в позицию Алмазный и Деревянный мечи, но в тот же миг в глаза хлынул свет, показавшийся донельзя ярким.

— Сударь некромаг… господин Фесс… — над ним склонялось озабоченное лицо Конрада. — Утро уже. В дорогу пора.

Юноша, похоже, вспомнил не столь давние времена, когда сам был ещё сквайром у прошедшего посвящение рыцаря.