— Что ради всего святого ты делаешь? — во все горло выкрикнул он, выпучив глаза с вновь обретенным недоумением.

— Отпусти меня, — закричала Сара, пытаясь вырвать свое запястье из его захвата.

— Тогда брось сковороду, — закричал Уильям с той же убедительностью. Сара смотрела на него в полной растерянности. Он надеялся, что не причиняет ей боли, но не мог поверить в то, что оказался в положении, которое заставило его защищаться от неожиданного нападения.

Сара снова попыталась высвободить свое запястье.

— Я сказала, отпусти меня!

Уильям больше не мог, сжимать ее руку так сильно. И начал думать о том, чтобы получить сковородой по голове, только бы не причинять ей боли. Он как можно спокойней посмотрел на нее, и понизил голос:

— Сара? Я не обижу тебя. Я отпущу тебя, так что если хочешь ударить меня, то давай. Но, я бы предпочел, чтобы ты этого не делала, если тебе не все равно. Ладно?

Он не сводил глаз, от ее сверкающего взгляда, и немного расслабил пальцы на ее руке.

— Видишь? Я отпускаю. Все хорошо, все хорошо, — его голос был тихим и спокойным, хотя он не имел понятия, как это возможно. Его разум приходил в себя от того что он не только смотрел в глаза человеку, которого любил и думал что больше никогда не увидит, но и от того что защищался от побоев глядя в эти глаза. Если он и думал, что они с Сарой когда то вновь воссоединятся, то даже не представлял, что это произойдет таким образом.

Он освободил ее запястье и медленно поднес руку в зону ее видимости. Она стояла, уставившись на него, тяжело дыша, и со страхом на лице.

— Видишь? Я не причиню тебе вреда, Сара. Теперь ты можешь убрать сковороду? Пожалуйста! — он все еще подчеркивал свой осторожный тон, отходя на несколько шагов, так как она все еще сжимала сковороду, так что побелели костяшки.

Чт-что тебе нужно? — потребовал Сара.

Уилл наклонил голову, находясь в полном недоумении.

— Что я хочу? Это все что ты можешь сказать? Что я хочу? — ему хотелось рассмеяться от всей сложившейся ситуации, и он почти это сделал. Очевидно, Сара пыталась подшутить над ним. Но его веселье почти сразу исчезло, так как он не видел ни малейшего намека забавы на ее лице. Ее взгляд по-прежнему был обеспокоенным, напуганным, другим.

Уилл начал понимать, что здесь все намного иначе, чем он себе представлял. Сара не шутила, и была совсем не похожа на себя прежнюю, когда они были вместе в последний раз. Не было ни связи, ни уз, проведенных вместе лет, или обещаний данных друг другу. Не было ничего, кроме испуганной девушки, удивленного мужчины, и сковороды по-прежнему в боевой готовности.

Визг тормозов на улице, разорвал их взгляды, когда они повернулись в сторону окна. Уильям был рад увидеть, что отец, наконец, дома. Он должен был много объяснить, где он был и что более важно, как так получилось, что Сара стоит на их кухне. Уилл снова повернулся к Саре, которая на время ослабила хватку на своем оружии, но вернула его в исходное состояние, когда он начал говорит с ней.

— Сара, прошу, опусти сковороду. Это мой отец, он тоже не обидит тебя.

Она опустила сковороду, и нахмурила смущенно лоб.

— Твой… отец? Генри, твой отец?

Уильям хотел понять, что происходит, Все это походило на странный сон, после которого ты просыпаешься радостным, что это был всего лишь сон. Но он не спал, а Сара была напугана как никогда в жизни. И боялась она его.

— Да, мой отец, — ответил он медленно.

Ее рука со сковородой опустилась к ее боку.

— Значит, ты Уильям, или Томми?

Сердце Уильяма забилось, словно с ним пытались поиграть, но ему было не смешно. Он не находил ничего веселого в этом. Судя по ее лицу, она не собиралась рассмеяться, и прекратить этот страшный сон для него.

Медленно, он подошел к ней, как можно осторожней и мягче. Ему было необходимо быть рядом с ней.

Все что он хотел понять, почему она так ведет себя с ним. Наконец, Уильям оказался на расстоянии вытянутой руки от Сары, и каждой своей фиброй ему хотелось прикоснуться к ней. Она посмотрела на него, в ее глазах стоял вопрос, на который у него не было ответа.

— Сара, — его голос дрогнул, — это же я. Уилл.

Услышав его имя, ее глаза наполнились слезами. Глядя на него, она моргнула, и слеза скатилась по ее щеке, а она прошептала:

— Уилл? Ты Уилл?

— Святые угодники, Уильям, ты дома, — глаза Генри округлились, как только он прошел в дверь и увидел их друг перед другом.

Уильям резко развернулся.

— Пап, — он был рад, что отец в целости добрался до дома, но у него не было времени на приветствия. Он поднял руку, указывая на Сару и заикаясь, произнес, — Сара, Сара здесь? Что происходит? — Спешка в его голосе сбивала с толку, и он понял, что ему нужно успокоиться. Мысли мешались в его голове, и он не мог заставить себя разговаривать должным образом.