– Да, конечно, – кивнула я. – Рано или поздно…

Боюсь, что ждать придется очень долго. Но говорить об этом Грегу я не стала. Зачем расстраивать его еще больше?

– Прости меня, что втянул в политику. Я искренне надеялся, что ты к этому готова. Только твой дар может защитить страну. Но надо было оставить выбор за тобой.

– Мне нечего тебе прощать. Ты все правильно сделал. От меня зависят тысячи жизней, и я не подведу.

– Даже не сомневаюсь. Только держись подальше от Императора. Он оказался непредсказуем. – Ренар хороший человек. Он будет тебе надежной опорой.

Узнай Грег, что я выхожу замуж за Его Величество, он бы наверняка наделал глупостей.

Смотрела ему в лицо и старалась запомнить каждую черточку. С безжалостной ясностью понимала, что люблю его. Почему я не сказала Грегу об этом, когда было можно? Пусть это безответное чувство, но не надо держать это в себе. А теперь говорить о любви поздно. Только бередить душу себе и Грегу.

Я знала, что нельзя просить об этом, но не удержалась.

– Грег, пожалуйста… – смущение и отчаянное желание боролись между собой.

– Что, Лисичка? – он заглянул мне в глаза. – Что я могу для тебя сделать?

– Пожалуйста, поцелуй меня… Так, как ты целовал Матильду тогда, в парке… Меня никто так никогда не поцелует.

Грег улыбнулся и взял меня за подбородок:

– Так я тебя поцеловать не смогу. Ведь я никогда не любил Матильду…

Он не любит ее! Недолгая радость заставила мое сердце бешено забиться. Он не любит ее… И любит меня? Не посмела спросить, но надежда поселилась в душе. Пусть мы никогда больше не увидимся, но я буду любить Грега всегда, что бы ни случилось.

Его горячие губы коснулись моих. Осторожно, бережно и очень нежно. Огонь пробежал по моему телу. Я обняла Грега за шею и прижалась к нему. Мне не хотелось отпускать его.

Поцелуй длился долго, он был необыкновенным – до боли страстным и бесконечно нежным. Я знала, что сохраню воспоминания о нем на всю жизнь.

– Вам пора, – суровый голос гвардейца прервал нашу недолгую идиллию.

Грег отпустил меня и отвернулся. Похоже, у него на душе тоже было несладко.

– Береги себя, Грег, очень прошу тебя.

– И ты береги себя, Элинор.

С крыльца кубарем скатился Буля. Он бежал со всех ног.

– Не опоздал, – пес едва дышал. – Не хотели меня пускать, негодяи. Удачно добраться до места, господин Канцлер.

Грег наклонился и потрепал пса по холке. Тот лизнул ему руку, немного подумал и облизал лицо.

– Я буду скучать, – проскулил пес.

– Я тоже, – Грег погладил Булю на прощание. – Никому не давай метту Элинор в обиду.

– Обещаю, – слабо вильнул хвостом пес.

Грег вскочил на коня. Я подошла к нему и взяла его за руку. Через мгновение он навсегда исчезнет из моей жизни, но не из сердца. Он наклонился ко мне и снова поцеловал в губы. Поцелуй был коротким, но обжигающим.

– Грег, я хочу сказать тебе… – я, наконец, решилась произнести то, в чем боялась признаться даже себе.

Он положил ладонь мне на губы:

– Не говори того, о чем потом пожалеешь.

Грег хлестнул коня и поскакал прочь. Подковы выбивали дробь по мостовой. Их цокот становился все тише и тише.

Всадники скрылись за поворотом, а я медленно пошла к дворцу. На душе было холодно и тоскливо. Буля молча семенил рядом.

Поднялась в свою комнату, села у окна.

Слезы потекли из глаз в три ручья. Буля лизнул мне руку. Я села на пол рядом с ним и обняла его за шею. Почему я так и не сказала Грегу, что люблю его? 

Я перебралась во дворец и никуда не выходила из него. Мне это было запрещено.

Даже по дворцу ходила в сопровождении гвардейца. Так сказать, почетный караул. Видимо, Император все же опасался, что я нарушу слово и сбегу. Конечно, я бы попробовала убежать, если бы не Грег.

Я испросила разрешения посещать дворцовую библиотеку. Император решил, что его невесте будет нелишним углубить магические навыки, и милостиво выполнил мою просьбу.

Иногда из своей комнаты смотрела в окно на набережную. Народа на улице поубавилось. Зато город наводнили военные. Столица замерла в предчувствии чего-то страшного.

Дни шли за днями. Монотонные и скучные. Ко мне приходили модистки, чуть ли не каждый день делали примерки подвенечного платья. Император желал, чтобы его невеста выглядела идеально.

Платье из тяжелой серебряной парчи со шлейфом. Плечи и спина обнажены, грудь открыта максимально допустимо. Тугой корсет утягивает талию. Все, как любит Император.