«3.7.51. Здравствуйте, дорогая Ольга Васильевна! Очень хорошо, что с Мишей так счастливо все закончилось. Большое спасибо Вам, что Вы так энергично и своевременно приняли все меры. Спасибо Артемьевым. Правда, у меня не все благополучно с сердцем, но здесь делать больше нечего. Лучше отдохну дома. Поэтому приедем, как и говорили. Прошу Вас позвонить Владимиру Ивановичу Артемьеву и передать ему, чтобы присылал самолет 8-го, пусть с аэродрома один человек (Шемекеев, а если его не будет – другой) едет в Кисловодск в санаторий военно-морских сил. Перед посадкой в Мин. Водах пусть обязательно заправятся горючим в Ростове, т. к. я думаю ночью, вернее, на рассвете 9-го вылететь, чтобы прилететь в Киев часов в 8-9 утра, а то днем жарко и неспокойно лететь. Рано утром лучше. Крепкий, крепкий поцелуй дорогим ребятушкам. Скоро, скоро все будем вместе. Будьте здоровы. Всего Вам лучшего. Ваш (подпись). Привет тете Паше».

Тетя Паша – домработница, Шемекеев – адъютант, порученец отца. Миша и Вася – его родные дети, Слава, его родной племянник, которого он усыновил после гибели матери Славы и его отца, брата Василия Георгиевича.

Многие люди предчувствуют кончину, и пытаются поделиться чем-то с другими, близкими людьми, дать им то, что никто, кроме него, не даст. Мама, светлая ей память и царство небесное, тоже все пыталась обучить меня премудростям кулинарии и ведения хозяйства, и в чем-то преуспела, хотя не сильно. Еще и мама, и бабушка, Ольга Васильевна, – раньше – незадолго до смерти начинали часто печь пироги, уже не пытаясь обучить их приготовлению. Мой приятель, царство ему небесное, полковник спецназа и мастер рукопашного боя, все упорно пытался научить меня этому бою, а через пару месяцев внезапно умер от тромба.

Заветы отца: живите дружно и весело. Не знаю, жили ли мы так. Но сейчас я молюсь о том, чтобы их души – отца моего Василия и матери моей Ирины – встретились, – они любили друг друга, – чтобы им, их душам было покойно, радостно и весело.

В воспоминаниях Хрущева приводится эпизод при обороне Киева. Тогда в окружении оказался штаб, среди документов которого были очень важные документы, которые не должны были попасть к врагу, но и уничтожать их тоже было нельзя. Например, схемы закладки баз с продовольствием, вещами, оружием для партизанского движения. Рязанов, бывший тогда заместителем командующего ВВС 5-й армии Юго-Западного фронта, полетел на маленьком самолете под пулеметным огнем противника. Взял документы, с ними еще политработника Шуйского, который затем был помощником Хрущева до конца его карьеры. И партизанское движение на Украине было очень эффективным. Такой поступок характерен для Рязанова. Может, вся его жизнь состояла из таких поступков. Хотя это преувеличение. Не может вся жизнь быть экстремальной и героической. В детстве я думал, что героизм, особенно военный, определяется чем-то необычным, нечеловеческой отвагой, силой. Но потом понял, что экстремальное как раз и нежелательно. Такие эпизоды, конечно, были. Но гораздо важнее монотонная последовательная упорная работа. Стратегическое мышление и далеко идущие планы – еще не все. Замыслы необходимо воплотить, а это часто намного сложнее, чем составление таких планов. Для авиационного командира такая работа это подготовка летчиков, борьба с потерями, повышение эффективности вылетов, чтобы часть или соединение действовали как хорошо отлаженный механизм.

Что еще примечательного и даже уникального в жизни Василий Георгиевича? Он, например, обладал сочетанием высшего политического образования – закончил в 1924 году Коммунистический университет им. Свердлова, где учился вместе с Щербаковым, Вознесенским, и военного – военно-воздушную академию им. Жуковского, оперативный факультет, закончил в 1935 году. При этом, при склонности к аналитике, творчеству, критическому восприятию действительности, он был эмоциональным, темпераментным и простодушным, открытым, искренним человеком. Любил музыку, песни, танцы, хорошую литературу, театр, жизнь вообще в ее светлых проявлениях. Может, и жизнь тогда была попроще? Там враг, надо его разбить, «цели ясны, задачи определены». Пригодились ли ему знания, полученные в Коммунистическом университете? С одной стороны, лишних знаний не бывает. Хотя иногда они могут и сильно повредить. В 1989 году я был на конференции в Вене. На приеме в венской ратуше обратил внимание на памятную доску в честь президента Австрии с 1945 до 1950 года Карла Реннера. Отец беседовал с ним в 1945 году на приеме для советских военачальников. Высказывал свое мнение о работах Реннера, написанных им давно. И тогда политические знания, полученные в свердловском университете, помогли отцу, да и отношение президента Австрии к СССР улучшилось.

Мы с вами живем в очень загадочном мире. Начиная с того, как он устроен, основы его, что такое время, пространство? Почему Земля вращается вокруг Солнца, почему работают законы гравитации? Почему человек принимает те или иные решения? Многое можно объяснить обстоятельствами. Но не все. Почему один пилот в воздушном бою сбивает другого, а не наоборот? Почему далеко не все решения приводят к победе? К примеру, маршал Жуков, человек не очень образованный, сходу, мгновенно говорит: делать так и так. И потом оказывается, что иначе нельзя было бы достичь победного результата, что только в этом узком и совсем неочевидном окне возможностей лежит путь хотя бы не поражения.

Еще честолюбие, тщеславие. Капитан хочет стать майором, майор – полковником, полковник – генералом. Один маршал стремится обойти другого, оставить след в истории. Но он, этот след, неизбежно стирается. Василий Георгиевич, наверное, в глубине души это осознавал. Хотя здоровое честолюбие у него было. Он любил фотографироваться, фигурировать в газетных статьях. Но на пространствах души и духа он все-таки был свободен от суеты. Посещала генерала и такая мысль. Он управлял действиями летчика, который управлял самолетом. Такая иерархия. В немалой степени он управлял и судьбой, и летчика, и самолета. Но кто-то управляет им самим, управляющим – еще кто-то. Иерархия управлений и судеб. Множество уровней. И не Сталин стоит во главе пирамиды. Бог? Высший разум? Возвращаемся к загадкам устройства мира.

Отец не был догматиком и начетчиком, воспринимал жизнь творчески, как процесс созидания, в котором не надо держаться за что-то жесткое и нерушимое, а надо создавать правила игры, и играть в нее хорошо. Жизнь он воспринимал как поток, в котором надо плыть в направлении, нужном тебе и родной стране, иногда против течения, а не барахтаться. Георгий Васильевич Рязанов, старший сын Василия Георгиевича, в своей очень интересной книге о новых мирах и новых формах жизни «Путь к новым смыслам» (изд-во Гнозис, Москва, 1993), посвященной мистической физике, где наряду с выводом полной картины физики, квантовой механики, тяготения, теории физических взаимодействий, живой физики, комментируются еврейский, греческий, индийский и китайский каноны, обсуждаются вопросы религии, искусства, строится общий план мира, писал, что «Мои родители были убежденными коммунистами, мать была увлечена этическим идеалом коммунизма, отец просто считал его исторически неизбежным. В итоге я был лишен в детстве каких-либо «чуждых влияний» и не знал никакого мифа, кроме обычных материалистических представлений нынешней науки». В серии книг «Радость возвращения к богу», размещенной в Интернете, он пишет: «Я родился в 1930 году. Мать – историк, коммунистка-идеалистка, считавшая мораль движущей силой истории (в духе Моисея Гесса и Ханны Аренд), – я с матерью согласен. Отец – военный летчик, считавший жизнь, включая коммунизм, глобальной Игрой, наслаждавшийся этой игрой, – я с ним не согласен. Не изменили отца даже полтора года жесточайших пыток в КГБ – в 36 лет он поседел».

Но эта оценка, противопоставляющая его матери, возможно, связана с личными мотивами. Любимой песней отца был «Варяг». Вот где выбор: погибнуть, но не сдаться! Это не игра, как писал Георгий об отце, а именно нравственный выбор, высокие самоотверженность и самопожертвование (хотя под Игрой у Георгия понимается более общая вещь). Дальше будут другие примеры подобного выбора.

Его сыновьям достались в наследство, возможно, генетически, вера в чудесное, и в то, что это чудесное достижимо разумом и трудом, вера в «разумное, доброе, вечное». Сайт Георгия открывается его фотографией со словами: