Бабушка, видимо, открыла мне входную дверь, а сама отправилась на кухню готовить дальше, и потому пёс беспрепятственно влетел в прихожую, проскальзывая лапами на плитке и сворачивая в сторону моей комнаты.

Бродячая живность часто так себя вела, именно за это мы с мамой их и не любили: они сразу, моментально садились на шею и стремились поселиться в приветливо встретившем их доме. И этот пёс не отличался от многих, разве что обычно за бродячей собакой не неслись два мужика, что-то вопя ей вслед.

В целом, сейчас бы порадоваться, что напали не на меня и по-тихому вызвать охрану или полицию, но в доме оставалась бабуля, которая вряд ли могла за себя постоять. Вернее, однажды она так отделала карманника на рынке, что тот отдал ей все наработанное за день, но то был парнишка лет семнадцати, а тут два мужика и неизвестная псина…

Я решительно бросилась в дом.

***

Вряд ли кому-то, кроме меня, может так не везти! В доме меня ожидала лежащая на полу наряженная ёлка, мигающая огнями гирлянд, опрокинутый стол, который, к счастью, никто ещё не успел накрыть, и следы лап мерзкого животного, за которым погнались те двое ненормальных.

Первым делом метнулась к двери, что вела на задний двор. Выбежала на улицу, запыхавшаяся, но заметив бабулю, немного успокоилась.

Пожилая женщина сидела на лавке, укутавшись в пушистый плед, и курила свою любимую трубку, при этом делая непонятные мне пассы руками. Прямо перед ней тлели угли небольшого костерка. Бабуля любила проводить различные ритуалы на привлечение удачи или здоровья в дом, и вот теперь, кажется, делала нечто подобное в очередной раз.

— Бабуль, ты в норме? — подошла я и поинтересовалась, стараясь выровнять дыхание и не показывать, насколько я взволнована.

— В норме, Вороничка, в норме, — отозвалась бабушка. — Сейчас доделаю одну вещь — до следующего Нового года болеть не будем!

— Это хорошо, — оценила я перспективы, опасливо оглядываясь по сторонам. — Но ещё лучше, если ты ещё что-нибудь от психов применишь, а то прямо сейчас в нашем доме их аж две штуки носятся за бродячим псом!

Бабушка посмотрела на меня и рассмеялась, выпуская изо рта облачко дыма:

— Ты про Кольку, что ли? Дядьку родного не признала? Скажу ему об этом… Скоро и сама его узнавать перестану! А вот пса ты зря притащила.

Кольку? Родного дядьку?

Я распахнула глаза и вытаращилась на бабулю. Что, один из тех двух психов — это её сын? Мамин брат?

Нет, я, конечно, про него слышала, и фотки его видела, но… но он всегда был довольно призрачной личностью, в реальном существовании которой я сомневалась.

Дядю Колю я не видела лет с шести и, как показал сегодняшний день, хорошо бы ещё лет сто не видела. Он реально походил на ненормального! А ведь мама всегда говорила мне, что он живёт в Австралии и находится там на лечении в клинике для душевнобольных!

— Дядя Коля? — осторожно переспросила я. — Но… но почему он погнался за собакой? Я её покормить хотела.

Бабуля неодобрительно покачала головой, а потом махнула рукой в сторону дома, где как раз послышался грохот и громкий мужской голос, нецензурно ругающийся.

— Спроси у него, зачем, а мне ещё дело доделать надо, — бабуля посмотрела на угли, и я вздохнула.

Ладно, не стану мешать. К бабушкиным закидонам я давно относилась лояльно, так что не стала ничего говорить. Кажется, она не боится ворвавшихся в дом психов, так что я могу со спокойной совестью отправиться и поискать их, чтобы потребовать ответа лично.

Стараясь успокоиться и взять себя в руки, прошествовала в гостиную, откуда по-прежнему доносилась нецензурная брань.

4

Первым делом оглядела разрушения: эта сумасшедшая погоня разнесла нам всю гостиную, и теперь её ко всему прочему пересекали следы крупных грязных собачьих лап. Следы эти сворачивали в сторону маминой спальни… Мда, собака… Сегодня явно не твой день, раз ты выбрала именно это направление! Мама — не бабуля, но тоже может дать достойный отпор незваному гостю. Надо бы разобраться со всем этим до прихода родительницы…

Оглядывая гостиную, я готова была материться не хуже, чем тот, кто это уже сейчас делал, не стесняясь в выражениях. Ругался тот мужчина, что постарше. Он стоял посреди комнаты и, едва заметил меня, радостно раскинул объятья, воскликнув:

— Вороничка! Племяшка моя! Выросла-то как!

И он двинулся на меня. Я жалобно глянула на второго мужчину. Он был молод и неописуемо красив, но при этом совершенно не собирался спасать меня от надвигающегося типа.

Дядя Коля приблизился и сгрёб меня в крепкие объятья, продолжая восхищаться и поражаться тем, как быстро растут чужие дети. Я, крепко прижатая к дядюшке, смотрела из-за его плеча на второго мужчину, который дотянулся до корзины с мандаринами, что стояла на комоде, взял один фрукт и начал неторопливо его чистить. Не знаю, почему, но мне ужасно захотелось подойти к наглецу и отломить половину очищенного мандарина, запах которого я, казалось, чувствовала даже отсюда.