Лишь когда Аелия привёл меня в комнату с камином я осознал, до какой степени холодно было в пыточной. Мысль о том, что Бениг вынужден находиться там вообще без всего, уколола больно, единственное, что я мог сделать — это успокоить себя надеждой на стойкость вампира к морозу. Нас учили, что нежить вообще лишена чувств, я верил в это прежде, но окончательно разуверился теперь. Я видел, как страдает вампир, как течёт, пусть и вяло, его кровь. После случившегося сам ощущал себя тварью, если и была прежде разница между человеком и вампиром, проклятый дракон её сравнял.

Аелия усердно потчевал меня вином и едой, довольно простоватой по сравнению с кухней недавно покинутого замка, но кусок лез в горло с таким трудом, что я едва дождался момента, когда мне позволили лечь. Комната не выглядела тюремной камерой, хотя я так устал и измучился, что почти ничего не разглядел, но, когда дверь захлопнулась за моей спиной, в замке проскрежетал ключ. Несмотря на видимое благодушие дракона, я не мог усомниться в том, что тоже узник в его замке, но эту заботу пришлось оставить для будущих времён.

Если бы не тревога за охотника, ящеркины затеи меня, право, позабавили бы. Поссорить нас решил. Наивно, что ни говори. Чистое школярство. Сидит огнедышащий безвылазно в замке, совсем представление о реальности потерял. На этот раз регенерацию я придержал с особым тщанием, полезно было выглядеть подавленным, пусть думает, что план его сработал как надо. Появление в нашем слаженному дуэте третьего — человека — заставило заново взвесить ситуацию. Времени хватило с избытком.

Вампир — как раз то существо, что может торчать в неподвижности сколь угодно долго — особых усилий это не требует. Я сидел, понурив голову, и размышлял о том, как мне проникнуть на драконье нагорье по возможности меньше общаясь с его обитателями. Если для вампиров я был пятном на репутации, то для огнедышащих, скорее всего, классическим пустым местом. Так я предполагал, потому что иметь дело с этим племенем почти не доводилось. Людских поселений драконы сторонились, торчали у себя наверху, ловили коз на ужин и лелеяли устоявшуюся спесь.

Аелия брал меня иногда с собой, когда делал визиты, подчёркивая всячески моё бесправное положение. Сородичи его внимания на меня не обращали. Может быть, всё складывалось к лучшему, давая шанс пройти по их территориям, никого не беспокоя. Порталы там встречались нечасто, я знал, что придётся много передвигаться пешком, но если для ящерки я был вещью, то для других драконов — ещё и чужим имуществом, соответственно. Ни для кого я там не представлял интереса. Тамир ведь не просто так со мной любезничал. Все стремились ведать, что происходит за барьером и когда оно прорвётся и начнёт происходить здесь, только не у всех прорезывался шанс сунуться в драконье логово безнаказанно.

Те места я прилично знал по картам, в моей библиотеке их было достаточно, вот только рисовали их давно, что там изменилось после Потери предполагать я не брался. Ну да пойму на местности, вампиры отлично ориентируются в пространстве.

Я так погрузился в свои мысли, что приход Аелии едва не застал врасплох, впрочем, я и не особенно расслаблялся, помня о зрелях, наблюдающих из угла пыточной. Я поднял голову. Дракон вглядывался в меня с жадностью, словно не насмотрелся за сколько там веков, но и я эти столетия прожил не зря, так что ничего кроме полного упадка духа и тупого безразличия на поверхность лица не выпустил. Здесь не следовало чувствовать. Никогда. Ничего. Иначе прорастал страшный шанс привязаться к своему мучителю, стать рабом по сердцу, а не по закону. Я знал, что так бывает и выстроил стену внутри себя. Верил, что, если сумею сохранить суть, однажды обрету свободу. Время поработает на меня, а ещё терпение.

— Одевайся и марш выполнять задание своего мастера! — сказал Аелия насмешливо.

Думает, что переиграл вампира и держит пальцы на пульсе происходящего. Тамир полагает, что за ниточки дёргает он. Замечательно. Пока они видят соперниками друг друга, я остаюсь практически незаметен — самое удобное положение для осуществления собственного замысла.

В зале, где дракон и проводил большую часть времени, он принялся давать наставления:

— Не забывай, упырь, что теперь у меня есть заложник и судьба его зависит от твоего благоразумия.

То есть Рею он больше заложницей не считает? Хоть это отрадно. Охотник — мужчина, и я верю, что он справится.

— Я помню.

— Родичей моих навестишь. Отдашь подарок.

Ящерка протянул шкатулочку прелестной работы. Внутри конечно же лежали драгоценности. Драконы их обожают и частенько носят напоказ.

У меня, как уже говорил, скопилось немало географических карт, но, когда Аелия достал свою, я отнёсся к ней со вниманием. Лишние сведения не вредили, я смотрел и слушал пояснения. Отыскать драконьи чертоги большого труда не составляло, потому что вампиры видят их даже издали, но точное место их царского дома я не прочь был узнать. Мне ведь предстояло идти именно туда. Стоило, правда, задуматься, пустят ли на порог? Впрочем, мне дальше и не требовалось. Передам гостинец и уйду к барьеру.