Он стоял на самом богатом с виду ковре в середине помещения. Руки скрещены на груди, лицо надменно, взгляд буквально вонзён, но не в меня, а в Бенига. Что означала эта демонстрация, я понял почти сразу.

Вампир сделал два чётких шага вперёд и опустился на колени, я же растерялся, не знал, что мне предпринять дальше. Наверное, я должен был последовать примеру моего покровителя, но замешкался, снимая шубу. Не знаю почему мне казалось, что от неё непременно следует освободиться.

Едва я успел выпростать руки из рукавов, как обнаружил, что Аелия идёт ко мне, равнодушно миновав вампира, словно предпочитал видеть в нём ещё одну из многочисленных дорогих вещей, наполнявших зал.

— Как мило, что ты согласился навестить меня, человек! Я рад!

Дракон взял меня за руку пальцами горячими как огонь, приобнял за плечи и подвёл к камину, источающему блаженное тепло. Усадив в кресло (я попытался вскочить, но был тут же водворён обратно), устроился напротив, одаряя меня немного напряжённой улыбкой. Честно сказать, я испугался. Ужасала и милость, проявленная ко мне, и немилость, выказанная Бенигу. Я ведь успел привязаться к опекуну, знать, что он стоит на коленях, когда я восседаю в кресле было мучительно. Аелия устроил меня так, что вампира я не видел, но мне казалось, что спиной ощущаю его упрекающий взгляд.

— Скажи мне своё имя, человек, сословие и род занятий.

Я ответил, запинаясь и путая слова, чувствовал себя просто ужасно. Он задавал ещё какие-то вопросы, достаточно простые, чтобы успеть немного прийти в себя. Теперь я смог разглядеть дракона и, честно сказать, был удивлён. Ничего демонического в чертах не прочитывалось, лицо оказалось скорее простоватым, чем внушительным, не сверкай его глаза, вообще не привлекло бы внимания. По сравнению с красавцем Бенигом Аелия откровенно проигрывал внешностью.

Спохватившись, что нелестное мнение о себе дракон угадает по выражению моего лица я отвернулся и увидел вампира, всё так же стоящего на коленях. Голова опущена, лица почти не видно. Болью прошило сердце, но я постарался сделать равнодушный вид. Догадывался, что представление это Аелия затеял неспроста, хотя кому и какую истину он хотел доказать, так и не понял. Он предложил, дружелюбно улыбаясь:

— Чувствуй себя как дома в моём замке, Крискент. Надеюсь, тебе здесь понравится. Развлечений, правда, немного, но одно из них могу показать прямо сейчас. Идём!

Он опять ласково приобнял, увлекая за собой, а потом бросил в пространство, даже не обернувшись.

— Раб, следуй за мной.

Решив, что это сказано мне, я не понял, зачем велеть делать то, что и так уже делаю, но потом дошло, что жестокие слова адресованы Бенигу. Оглянувшись, я увидел, как он всё так же с опущенной головой бредёт сзади, сам на себя не похожий, пугающе равнодушный. Опоили его чем, или воздух этого места сам по себе способен лишить воли? Я понимал теперь страх вампира и с трудом мог скрыть свой. Дракон мне казался сумасшедшим. Правда, лишь после того, как мы пришли в его пыточную, я убедился насколько был прав.

Напугали не на шутку железная клетка, другие приспособления смысла которых я не понимал и набор кнутов таких устрашающих, что у меня едва не подкосились ноги.

— Раздевайся! — последовал новый приказ.

На этот раз я не принял его на свой счёт, смотрел, как Бениг снимает одежду, размеренно, привычно, словно механическая кукла, которые показывают на ярмарках, и мечтал проснуться. Явь не могла так жестоко обойтись с тем, кто меня приютил и согрел теплом своей души.

Совершенно обнажённый вампир стал на сколоченный из досок квадрат, ладонью перебросил на одну сторону длинные волосы, вновь склонил голову.

— Вампиры такая дрянь, — доверительно сообщил мне Аелия, выбирая и взвешивая в руке кнут. — Все они заслуживают худшей участи на свете. Ты, охотник, несомненно, меня поймёшь. Надеюсь, тебе доставит удовольствие смотреть, как страдает нежить, уничтожившая твоих товарищей.

Я не смог бы ответить, даже если бы и хотел. Он и не ждал от меня слов, покосился, хитро усмехнувшись, а потом сделал шаг вперёд. Замаха я не уловил, зато увидел, как ребристый ремень обрушился на гладкую кожу вампира, как тот дёрнулся и немного изменился в лице. Он страдал, чувствовал боль, хотя вытерпел, почти не дрогнув, удар, способный сбить человека с ног. Вспух кровавый рубец, неправдоподобный страшный. Показалось, что стегнули одновременно и меня. Во рту появился отчётливый вкус крови.

— Возбуждает, правда? — повернулся ко мне Аелия. — Рождает сладкое ощущение вершащейся мести. Я просто не могу не поделиться радостью с дорогим гостем.

С этими словами он любезно протянул мне кнут.

— Прошу, бери, накажи его за злодейское уничтожение твоих товарищей. Бей, не стесняясь. Вампир выдержит и не такое. Шкура у них крепкая.

Я помотал головой раньше, чем успел сообразить во благо или во зло пойдёт Бенигу мой решительный отказ. О себе вообще не думал. Возможно, окажись рядом с вампиром, в таком же незавидном положении, ощутил бы облегчение. Даже не знаю, все чувства смешались скатались в один липкий ком, ощетиненный ужасом. С трудом я смог произнести: