МалышЬ. Да, именно так, с большой буквы и с мягким знаком на конце. Потому что это имя собственное и оно для девочки. Вообще, я никогда не понимала всех этих Заек, Рыбок, Лапочек, Крошек и прочий, слащавый до скрежета зубов, зоопарк, но вот так называл свою девушку Стас. МалышЬ.

В следующий раз, когда мы снова все собрались, мне посчастливилось обозреть, наконец, объект, ради которого Назаров безвылазно, по свои огромные уши, торчал в телефоне. Яна и в самом деле была очень крохотной и миниатюрной. В сравнении с моим ростом в метр семьдесят, ее, едва чуть больше полутора, реально невольно хотелось обозвать Малышом. И да, она, несомненно, была прям “девочка–девочка”. Милая детская мордашка, сюсюкающие розовые губки, как будто в вечно надутой обиде. На фоне Стаса его подружка выглядела прекрасной Дюймовочкой, а он, конечно, не Квазимодо и не Чудовище, но и на прекрасного принца тянул слабо. Пара выглядела немного странно или, точнее сказать, не очень гармонично. И Яна, похоже, прекрасно осознавала, что со своей ангельской внешностью могла бы подле себя иметь и что-то более привлекательное, нежели Назаров. Что-то такое-эдакое сказочное, брутальное, сошедшее с какой-нибудь книжной обложки про неземную любовь. Стас же мог похвастаться, разве что ушами, размер которых был немногим меньше, чем у эльфов. Сомнительное все же достоинство.

Союз этих двоих олицетворял явно такой тип, где один любит, а другой позволяет любить. Не трудно догадаться, что одолжение делала Стасу Яна, а Стаса вроде как это и не особо напрягало. Он безропотно потакал ее капризам, довольствуясь при этом снисходительным отношением к себе. Беспрекословно, по первому щелчку, бежал то за коктейлем, то за мороженым. Он даже сахар в чае своему Малышу ложечкой мешал! А после этого благосклонно чмокал беспомощного ангела в подставленную щечку. При всем при этом, счастливо и глупо улыбался и снова суетился, спрашивая, чем бы ей еще угодить.

А, впрочем, я, наверное, придиралась. В целом такие отношения хоть и выглядели со стороны наигранно слащаво, но в то же время умиляли. И, чего греха таить, наблюдая идиллию, было даже чуть-чуть завидно, особенно мне, полгода находившейся вдали от своего парня. Я с каждым днем все больше и больше скучала по Юрке. А Стаса подружка, такое ощущение, как раз и играла на публику, заставляя всех восторгаться «О, Боже какой мужч..., кхм подкаблучник». Да, подкаблучник — все же точнее и уместнее было здесь такое определение.

Прошла неделя с последних наших сборов, когда мы пытались здесь, в торговом комплексе, брать интервью. Я свои полторы сотни анкет принесла в уже готовом заполненном виде. Сколько-то я, как и собиралась, раздала по бывшим одноклассникам, получив сразу онлайн-ответы. А с остальной частью помог мне мой всемогущий отец. Каких-то пара дней, все, и даже чуть больше, чем положено, готовые листочки были у меня на руках. Да, мой папа — начальник. Один его приказ, и подчиненные, приняв под козырек, тотчас без заминки все выполнили. Благо дело, с наличием респондентов на работе отца проблем нет. Клиентов, приходящих в его организацию, очень много.

Стас на па?ру со своей девочкой-Яночкой-лапочкой-Малышом тоже справился. Бросил свои анкеты в общую кучу. Даже Протасов штук семьдесят-восемьдесят добавил: друзей своих, дебилов-гопников, видимо, поспрашивал, по подворотням походил. А вот Кирилл с Лерой пока ничего не принесли.

— Сделаем, — заверил Крайнов и забрал наши результаты, — и сами все посчитаем, статистику выведем. А ты, Юль, потом все оформишь в красивую мысль.

Я, не возражая, кивнула. Оформлю. Куда деваться с такой компанией, ладно хоть что-то делают.

— Может, самим тоже заполнить по анкете? Еще плюс шесть будет, — предложила Лера.

Может, ей все же совестно стало, что от них пользы пока не было никакой?

С другой стороны, шесть штук — мизер для нужного количества, но и не помешает.

Наш “биг-босс” Кирилл посчитал идею хорошей и с энтузиазмом вырвал листки из тетради. Все остальные бурного восторга не выразили, но и рьяно отказываться не стали. Плюс шесть, так плюс шесть. Безропотно положили перед собой по листочку и приготовились отвечать.

— Ваше отношение к студенческой семье? — озвучил Крайнов первый вопрос.

Ваше отношение... Мое, то есть. Стоит ли создавать семью, не закончив учебу?

Выведя на чистом листе свои анкетные данные:

“Юлия. 20 лет. Студентка”, — я зависла.

Что я об этом думаю?

В целом я считала, что если люди любят друг друга и им комфортно вместе, то не имеет значения чем они занимаются — учатся или работают. Главное — желание находиться рядом друг с другом. Так что, я ничего не имела против раннего брака, вот только сказать это я стеснялась, точнее, написать. Мне было не очень удобно за свою сентиментальность и мещанские взгляды. Спешить замуж сейчас не принято. С другой стороны, о большой карьере, как это модно сейчас, я не мечтала. Никаких сверхпланов. Закончить институт, устроиться на работу, желательно непыльную с достаточным стабильным заработком, наработать стаж, а потом уже и об Арсении с Елизаветой можно подумать. Вот так, ничего особенного. Намеченным мною целям, семья, вроде никак не мешала. Что плохого в узаконивании сожительства со своим любимым? Пусть даже если это и случится во время учебы.

У однокурсников, собравшихся за столом, комплексов по выражению своего мнения не было никаких, они, наоборот, развернули дискуссию и с удовольствием обсуждали.

— Да ну нахер, — первым высказался Влад. Ёмко и доходчиво.

— Во время учебы, да никогда, — поддержал Кирилл, — да и вообще, зачем так рано? Не раньше тридцати лет. Надо сначала нагуляться. Повыбирать...

Стас бросил неуверенный взгляд на Малыша и опасливо кивнул:

— Лучше, когда будет где и на что жить.