Тут инспектор заметил нас замерших и сразу же заткнулся. Поздно только. Мне и этого обрывка фраз хватило, чтобы понять, что привело сюда нашего ярого антикоррупционера и непримиримого противника взяток.

Эдик наш, получалось, приобрел машину. Мазду. «Шестерку». На зарплату наверняка преподавательскую. В пожизненный кредит взял. Ага. Ну или, может, конечно, у него бабка какая-нибудь троюродная померла и оставила ему наследство. Бывает же такое. А он это наследство вбухал вот в такой «бюджетный» транспорт. И теперь захотелось ему повесить на свою красавицу не менее красивые номера. «Ноль-ноль-шесть» - губа не дура, еще бы «ноль-ноль-семь» попросил и Мазду «семерку» взял. Зачем мелочиться?

Вот такие дела.

По идее надо было бы промолчать и прошмыгнуть мимо, даже не поздоровавшись. При таких разговорах свидетели не нужны. Не зря же эти двое уединились на безлюдной служебной лестнице от лишних глаз и ушей подальше. Но разве могла я пройти и промолчать? Не-е-ет! Меня прямо подмывало. Вот если бы Эдичка нам всем не высушил мозги своими лозунгами о прогнившем обществе, тогда другое дело. А главное, самое запомнившееся воззвание: «Начните с себя!».

Вот да! Начните-ка с себя, Эдуард Маратович. Умные вещи направо и налево разглагольствовать — это вам не мешки ворочать.

В общем, попал Эдик под мое дурное настроение.

– Здравствуйте, - поздоровалась я.

Препод меня сразу признал. Все же я в компании с Крайновым не совсем стандартно сдала зачет. В душу мы ему засели. Хотя, подозреваю, что по большей части, скорее всего, все же в печенку. Он кивнул и сразу отвернулся, показывая, что не расположен сейчас со мной больше, чем на приветствие.

Он — нет, а я вот — да! Мне многое хотелось сказать.

– Мне кажется, вам, Эдуард Маратович, на вашу «шестерку» - Мазду - лучше подойдут номера, которые вон там по живой очереди выдают, - мотнула головой ориентировочно в ту сторону, где остался зал регистрации, - в общепринятом порядке. Без пособничества и взяточничества. Чтобы потом с чистой совестью можно было учащимся доброе и светлое в их умы сеять. Так ведь?

Эдик, конечно же, растерялся. Не ожидал от меня такой наглой дурости. Мне учиться в институте оставалось еще больше, чем два года и, наверняка, нам еще предстояло пересечься на каком-либо предмете. Но вот, честно, на тот момент у меня просто зудело поддеть этого козла. Да и что я такое сказала? Ничего! Просто, как прилежная ученица, повторила его же слова.

Он ничего не ответил, капитан так вообще впал в прострацию. Продолжат ли в итоге эти два товарища свое сотрудничество мне стало абсолютно неинтересно. Я сорвала злость и понеслась дальше. Таскающаяся за мной хвостом Новикова, когда мы выбрались на улицу, возмущенно выдохнула:

– Ну ты блин даешь! Ты нафига ему это сказала?

– А он нафига нас всех этим лечит? Праведник нашелся. «Ноль-ноль-шесть» ему захотелось… - выпалила я.

Я бы и в самом деле, возможно, ради принципа пошла бы к отцу, чтобы именно Эдика и его Мазду поставили на контроль. И выдали ему все-таки то, что причитается простым смертным. На каждый болт с хитрой резьбой найдется крутая гайка, каждый это знает. Неплохо было бы проучить гада по полной. Однако меня саму вечером ждала большая взбучка. Так что не до каверз мне было сейчас.

– Блин, теперь ведь валить нас будет принципиально, - не переставала паниковать Лерка.

– Он и так валит всех принципиально, - невозмутимо заметила я.
– А вообще, если вдруг упрется — скажешь своему Стасу. Стас договорится с этим капитаном. Теперь-то мы знаем на кого надо выходить… Что ты переживаешь?

Лично я на тот момент переживала лишь о том, как мне выгнать со штрафстоянки Калину. Снова садиться за знакомый уже руль, нажимать на известные педали и хвататься за ненавистный рычаг скоростей. И все это теперь одной — без Стаса. Хорошо хоть ехать не так далеко было, и не по дорогам. От места куда загоняли арестованный транспорт до служебной автостоянки и полкилометра расстояния не будет. Справилась. Даже припарковалась перпендикулярно, как и все стоящие рядом машины. Задним ходом и с первого раза угол заезда рассчитала. Даже некоторое самоудовлетворение получила. Это, пожалуй, первое, чему можно было порадоваться за сегодняшний день. Вот бы еще и с судом все так же гладко вышло, а потом и вечером при разговоре с родителями.

Заглушив машину, я задумчиво уставилась в лобовое стекло. Все теперь можно было выдохнуть и оставалось только ждать.

– Кирилл тебе позвонит, когда решение будет?
– спросила у так же притихшей рядом Лерки.

– Не знаю. Возможно, - неуверенно ответила она.

– Скажешь, что там у них в итоге?

Лерка повернулась ко мне, посмотрела внимательно (я виском чувствовала ее изучающий взгляд) и лишь потом кивнула.

– Угу. А Стас что? Он тебе не звонит?

– Нет, - пожала плечами.
– С чего он мне должен звонить?

Мне надо было это сказать невозмутимо, но вышло как-то печально-печально.

– Ну вы же вроде… - Новикова замялась.
– Что там у вас происходит? Не поняла, если честно…

– Ничего, - все с той же грустью сказала я. Самой было бы интересно узнать — что там у Назарова в мозгах по поводу меня происходило. Но с каждым днем я все больше убеждалась, что, кажется, в мыслях его было не больше, чем потискаться. Отвлечься от истеричной Янки. Так что ничего особенного между нами не было, чего могла бы я доложить.
– Ничего не происходит...