Никита, наконец, решился, присел на корточки напротив малыша.

– Привет, Тём!

Мальчик сфокусировал взгляд на заигрывающем с ним человеке, моментально застеснялся и прижался к Олегу, утыкаясь лицом в его ногу.

– Эй, ты что прячешься, - Никита потеребил тихонько за плечо ребенка, тот лишь громко засопел, показывая свое неодобрение.
– Смотри, что тебе дам, - достал игрушку, - мальчишка заинтересованно скосил глаз, но тут же еще больше прижался к отцу.
– Артём, - снова попытался позвать мальчика Никита, но в ответ лишь капризное брыканье ножкой.

Никита замолк, грустный взгляд застыл, созерцая ребенка. Наивно обманутый тишиной, пацан снова покосился - чужой человек так же рядом, но игрушка все же привлекала своей яркой окраской.

– Папа, пап дай мне!
– задрал голову, уговаривая Олега быть посредником между ним и понравившейся вещью.

Парень, вздохнув, тоже присел рядом, взял в руки игрушку. Артемка с восхищением кинулся ощупывать.

– Чу, чу, ууууууууу, - воскликнул обрадованно.

– Да, паровоз, - согласился Олег.

Снова раздалась идиотская песенка, игрушка засверкала разноцветными огоньками и полностью перешла в руки к счастливому ребенку. Малыш и в самом деле оценил покупку.

Никита меланхолично улыбнулся. "Так странно. Сын. У него сын". Тяжкий, но удовлетворенный выдох вырвался из груди. Мальчишка снова покосился на него, теперь уже смелее, осторожно ткнул пальчиком в трубу паровозика, доверчиво сообщая и Никите:

– Чу, чу, чу.

– Да, чух чух, - еле совладав с голосом, ответил Никита, притянул к себе малыша, схватил на руки. Две пары темных глаз напряженно смотрели друг на друга. Артемка долго не выдержал, замотал возмущенно головой, задрыгал ногами, изгибаясь, и потянулся к Олегу.

– Папа.

– Здесь твой папа, не переживай, - горько усмехнулся Никита.

– Слушай, Никита, отстань от нас, - отчаянно попросил Олег, забирая ребенка к себе на руки.

– Я вас не трогаю, - пожал плечами в ответ.

– Нам ничего не надо, просто оставь в покое.

Никита покачал головой.

–  Я имею право с ним видеться, и лучше по-хорошему решить, как и когда, иначе это будете решать не вы и даже не я. Понимаешь?

Конечно, все всё прекрасно понимали, но как переступить через некоторые вещи, которые претят, сдавливают горло и мешают жить?

Ближайшее кафе. Подан горячий чай. Зябкость сошла, но Катя по-прежнему молчаливо ошарашена сценой, свидетелем которой ей пришлось стать. Много вопросов вызванных любопытством, но они кажутся настолько некорректными, да и парень, сидящий напротив, отрешенно уныл.

– Это твой сын?
– спросила все же аккуратно.

Никита нахмурился.

– Да. Не похож?

– Похож, - неуверенно пожала плечами, - а...

Он ее тут же недовольно жестко перебил.

– Кать, я совершенно не хочу об этом разговаривать. Хорошо?

– Конечно.

Девчонка растерянно затихла, не зная как вести себя в такой ситуации. Замолчали. Никита, задумавшись, нервно стучал по столу пальцами, к поданному чаю даже не притронулся. Мраки сплошные. Еще и Катьке с психа наговорил всякой ерунды про Сашку. Перевел на нее взгляд, посмотрел сочувственно - "Зря обидел, ведь и в самом деле переживает девчонка за своего парня, хоть и сама дура".

– Ладно, успокойся. Сашка пока по девочкам не ходит, - сообщил ей, смягчаясь, - пока не ходит. Понимаешь?
– должна же понимать, что нельзя кобеля с поводка спускать.

Катя, насторожившись, молчала, но, похоже, уже ему не очень верила.

– Это вопрос времени, Кать.

Девушка опустила глаза.

– Ты, или собираешься и едешь к нему, или это действительно конец, и не надо интересоваться, чем он там занимается. Ясно?

– Угу, - еле слышно произнесла Катя, посмотрела на него пытаясь храбриться, но тут же отвернулась, нервно кусая губы.

Снова сделал больно, но он знал, что она не позволит себе сейчас заплакать.

"Пусть немного пораскинет мозгами. Пусть. Вроде умная, но такая дура!" - вновь охватило раздражение. Настроение сегодня совсем никудышное.

Чуть позже машина стояла у подъезда.

– Снег пошел, - Катя меланхолично наблюдала за крупными хлопьями снега, падающими на лобовое стекло. Мрачные грузные небеса наконец-то прорвало.

"Рано что-то в этом году", - заметил он, оглянулся на девчонку. Кажется, уже успокоилась. Выглядела, во всяком случае, беспечно. Тоже повернулась к нему. Долго внимательно разглядывала его, о чем-то напряженно размышляя. Вдруг решившись, смело придвинулась к нему, рука опустилась на его коленку.