Она улыбается мне какой-то совершенно неповторимой улыбкой. Когда на нее смотрю, всё во мне замирает. Бывают же такие девушки, просто любуешься ими, а на душе светлеет. Моя милаха — как раз такой вариант.

— Кофе мне принесешь? — прошу ее, легко тронув за руку.

— Конечно!

Она кивает и уже через пару минут передо мной появляется мой любимый крепкий черный, хотя я даже не уточнял, какой кофе хочу. Запомнила!

Пока жду ее, прокручиваю в голове события этого невероятно длинного и насыщенного дня. Где мы с отцом сегодня только ни побывали: и на «Керамзит-импульс», и на новом предприятии, даже успели посетить совещание креативщиков. После всего отец еще несколько часов к ряду рассказывал мне про планы на ближайшие годы. Я вдруг почувствовал себя частью чего-то большого и настолько важного, что от этого зависят судьбы сотен людей, отцовских работников. Они трудятся на производстве многие годы, десятилетия, да что там, отец и сам отдал этому делу больше двадцати лет.

«И я отдам…Это очень даже тянет на дело всей жизни…»

Через минут двадцать Лиза снова появляется у моего столика уже переодетая. Когда выдвигаемся из кафе, беру ее за руку и замечаю, как она вся подбирается. Когда доходим до подъезда, чувствую, что ее пальчики начинают дрожать. Пока добираемся до квартиры, она уже трясется вся целиком.

— Всё в порядке? Тебя как будто морозит…

— Я… просто мы так нехорошо поговорили утром… Мне бы хотелось обсудить…

Помогаю ей снять куртку, и Лиза сразу принимается теребить прядь волос. Верный признак — переживает.

— Я тоже хотел с тобой поговорить. Пойдем на кухню?

Отодвигаю для нее стул, подаю стакан воды. Она делает глоток и замирает.

Сажусь рядом, достаю кошелек, отсчитываю сорок тысяч, кладу на стол.

— Тебе!

Это не отцовские деньги, точнее отцовские, но не из той самой последней заначки, которая осталась у меня на карте.

Я продал однокурснику свой сноуборд, точнее пока только получил за него на карту деньги, отвезу завтра утром. Купил в сезон, но катался всего раз. Он у меня непростой. Флагманская модель доски для фрирайда: жесткая, быстрая и легкая, а какая там скользящая поверхность… Мечта! Самая быстрая доска из всех, что у меня были.

Брал сноуборд за шестьдесят тысяч, а продать пришлось гораздо дешевле. Первое время меня за это дело душила о-о-очень мускулистая жаба, но потом как-то попустило. К новому сезону заработаю на новый сноуборд, а даже если не заработаю, как-нибудь переживу без него.

Главное, на карте останутся деньги. Я пока не стал просить у отца зарплату, потому что по факту пройдет еще немало времени, прежде чем я действительно стану полезным. Я это понимаю, и он тоже. Но думаю, батя рано или поздно вернет мое содержание. На него мы с Лизой и будем жить, а пока придется потерпеть.

Лиза смотрит то на деньги, то на меня и задает гениальный вопрос:

— Правда мне?

Она так искренне удивлена, что мне становится смешно.

— Да, Лизок, тебе! Не покупай больше, пожалуйста, продукты за свои деньги, ладно? Когда закончатся эти, скажи, и я дам еще. То, что сама заработаешь, трать на себя. И кстати, тебе совершенно не обязательно работать…

— Влад, я не против потрудиться! И продукты покупать не против… Ты прав! Ты совершенно не обязан меня содержать…

— Откуда ты взялась такая на мою голову… — смотрю на нее и не верю, что она настоящая. Корысти в моей Кареглазке нет и в помине. — Не забывай, пожалуйста, что я, вообще-то, мужик! Обещаю, пока ты живешь со мной, я буду очень стараться, чтобы у нас было всё необходимое. Сейчас, конечно, не до шика, но дальше посмотрим…

— ПОКА я живу с тобой? — хмурит брови она.

Этот жирный каверзный вопрос виснет в воздухе.

«Ну вот, она сейчас чего доброго еще сроки совместного проживания у меня потребует… Только вот озвучивать их я совершенно не готов. Кареглазка со мной, пока мне этого хочется. Всё, точка. Права выбора я ей не давал и не дам. Как долго мне будет хотеться этой близости, понятия не имею, но ни на минуту раньше я ее не отпущу».

— Лизок, мы живем вместе! Без всяких «пока», договорились?

Не без удовольствия замечаю, что она вздыхает с явным облегчением. Моя кошечка явно не хочет от меня уходить, что не может не радовать. А раз так, пора озвучить второй пункт условий совместного проживания:

— С сегодняшнего дня ты будешь со мной спать!

Тогда же:

Влад

— Спать? То есть ты хочешь, чтобы я проводила ночи в твоей кровати? Но зачем? Ведь есть еще одна спальня! Мне кажется, мы так гораздо лучше выспимся… — выдает она совершенно гениальное предположение.

В первые секунды даже не могу сообразить, что на это ответить. Впрочем, ответ все-таки находится:

— Спать в смысле кувыркаться, чпокаться, совокупляться! А если ты не в курсе, что это означает, так я тебе разъясню! Это когда ты послушно раздвигаешь ноги, а я пихаю в тебя свой член… Вот что я подразумеваю под словом «спать»! И кстати, это можно делать не только в спальне. Господи, Лизка, ну нельзя же быть настолько наивной!

Подмечаю, как резко бледнеет моя Кареглазка. Уже даже волосы не теребит, просто сидит с открытым ртом, пытается что-то сказать, но ничего-то у нее не выходит.