Однокурсник тоже широко улыбнулся, обнажив щербинку между двумя крупными передними зубами, и предложил мне локоть.

— Леди, прошу вас! Позвольте сопроводить! Отвесил он чуть шутовской поклон.

— Позволяю! — почти серьезно кивнула я и положила ладошку на сгиб его руки.

В сторону безвозвратно ушедшей влюбленности даже не смотрела, сосредоточившись на фуршетных столах. Да, расстаралась родная академия! Чего здесь только не было! В огромных вазах на нескольких ярусах алели яблоки, золотились спелые груши, розовели персики, свисали кисти сочного винограда всех возможных форм и расцветок. На огромных блюдах выложили канапе, тарталетки с закусками, крошечные вензеля с икрой, украшенные дольками лимона. А от обилия пирогов, пирожков, пирожных, коврижек, сахарных трубочек и прочих шедевров кондитерского искусства просто глаза разбегались. Не иначе, ждали кого-то, и явно важную особу.

Но, несмотря на обилие и изысканность угощения, привлекло меня отнюдь не это. С краю длинного стола, в круглом серебряном чане, покоящемся на самоподогревающейся магической подставке, в окружении фарфоровых стаканчиков булькало темно-коричневое варево, распространяя вокруг умопомрачительный аромат. Шоколад. Потрясающий, волшебный, завораживающий.

— А? — я даже не сразу поняла, что Рил уже какое-то время зовет меня.

— Вал, я отойду. Мне срочно надо переговорить с магистром Сиприаном, пока старик в благодушном состоянии и гордом одиночестве. Знаешь же, как у меня обстоят дела по истории стихийной магии, — зашептал Тьери, кивая сторону небольшой терраски.

Да, с гуманитарными науками у Рила не ладилось, а старик Сиприан как-то сразу это заметил, не давая ему спуску. Я кивнула, благословляя однокурсника на подвиг, и потянулась за стаканчиком.

Но… Мечте было не дано воплотиться в одночасье. Вожделенную емкость увели практически из-под носа. Причем, рука, сграбаставшая стакан показалась смутно знакомой — красивая такая, ухоженная мужская рука с длинными аристократическими пальцами. И перстень я помнила. А потом… За спиной тоже весьма знакомый, но почему-то непривычно мурлычущий и, я бы даже сказала, томный голос произнес:

— Позвольте вам помочь, леди. Шоколада?

Я застыла, не в силах поверить и, боясь пошевелиться вообще. В поле зрения появилась вторая рука. Надо сказать, не менее холеная и, пожалуй, еще более красивая. Взяв блестящий серебряный половник, мой собеседник опустил его в чан, а потом аккуратно заполнил стаканчик дымящимся напитком.

— И на каком же факультете обучаются столь прелестные создания? — Эх, пришлось поворачиваться, чтобы заглянуть в лицо судьбе, которая продолжала надо мной издеваться.

— Магистр Салмелдир? — халтурно, неискренне и бездарно наигранно радостно спросила я.

Светлые брови удивленно поднялись. На прекрасном лице отразилась глубокая задумчивость, а потом и растерянность.

— Адепт Снарк? — тихо спросил эльф, продолжая стоять с моим, между прочим, стаканчиком в руках.

— Валери, — поправила его я и… попыталась завладеть стаканчиком. Не тут-то было. Эльф только с виду был расслаблен, но емкость держал крепко, пришлось приложить немало усилий, чтобы отвоевать мечту.

— Неожиданно, — хрипло произнес магистр, оставшись с пустыми руками. Он внимательно, изучающе окинул взглядом, собственно, меня всю, и продолжил: — Лучше поздно, чем никто.

Намек оказался совсем прозрачным, а двусмысленность, прозвучавшая в его фразе, на которую в привычной обстановке я бы не обратила внимания, заставила покраснеть.

— Тоже считаете, что женщине не место на боевом факультете? — прямо и чуть укоризненно спросила я.

— Эм… — эльф явно замешкался. — Пожалуй, не считаю. Женщина — это тот же мужчина, только лучше. Женщины в принципе могут все, но некоторые просто стесняются.

Кажется, мой вопрос озадачил магистра. И, если эльф отлично представлял, как общаться с адептом боевого отделения Снарк, то, как разговаривать с симпатичной Валери, он не знал. Отчего его обычные двусмысленные фразы превращались в сказочную пошлость, смущая не только меня, но и его самого.

— Жениться вам нужно, — улыбнулась я и покачала головой.

— Если эльф не женился до ста лет, то потом ему уже рано, — философски заметил Салмелдир. — Потанцуем?

Этого еще не хватало!

— В следующий раз обязательно, — поспешно ответила я и развернулась, чтобы отойти от преподавателя.

Ох, зря я это сделала. Зря! Судьба продолжала преподносить мне сюрпризы, и не сказать, чтобы они были приятными.

— Ох… — выдохнула я, когда от столкновения горячий шоколад выплеснулся мне на руку.

Да Малх с ней, с рукой-то! В тот момент моя собственная персона заботила мало, а вот расплывающиеся коричневые пятна на светлом кафтане, обильно украшенном изящной золотой вышивкой, а теперь и коричневатыми подтеками, заботили. Причем, сильно. То ли потому, что кафтан был чужой, то ли от того, что грудь, которую он обтягивал, показалась слишком широкой. В любом случае, поднимать глаза не спешила, ощущая, как щеки все сильнее и сильнее полыхают. Не мой сегодня день! Не мой.