А потом она так глянула на Лику, что у той ноги всё равно что сами её за дверь вынесли. Лика осмотрела коридор - нехреновый такой коридор, совершенно пустой, пол мраморный, на стенах картины нарисованы - как их, когда прямо по стене - во, фрески. Много каких-то дверей. Магические огни везде. Куда её занесло-то?

Да не важно, куда. Просто если они не спасут Жанно - то всё, капец. И ей, и вообще. Лика снова села на пол - потому что больше было не на что - и заревела в голос, всё равно никого тут нет, и никто её не видит.

Она не услышала шагов, и заметила только, когда две руки стали поднимать её с полу и пытаться поставить на ноги.

– Не надо, не трогайте, - пробормотала она.

– Вот так явление, - услышала она изумлённый мужской голос, ради разнообразия - его обладатель говорил по-франкийски.
– Кто вы, прекрасная госпожа?

Чего? Какая из неё сегодня прекрасная госпожа? Лика подняла голову и упёрлась взглядом ещё в одного большого мужика, совершенно ей не знакомого. Такого, в годах -как господин маршал, или как Жиль. Одежда - простая шерстяная, черная, на дублете -дырочки маленькие, прожженные, дома так у знакомых от сигарет было, а здесь, по ходу -от огненной магии, искры рассыпались, у неё тоже случалось. Тёмно-серые глаза смотрят по-доброму, и вообще угрозы в нём Лика не чувствовала.

– Я Лика. Анжелика, - и это было всё, что она сообразила сказать.

– Отлично. И что же вы, госпожа моя Анжелика, здесь делаете, и почему плачете?

– Да потому что Жанно. Они там оперируют Жанно. А меня прогнали. Тётка такая важная прогнала. Не, я всё понимаю, операционная, все дела, но если он умрёт - то мне капец, и просто без него, и ещё там столько всего намешано, что я одна хер разгребу, - сообщила Лика.

Он аж проморгался.

– Не могу сказать, что всё понял, но уверяю вас, госпожа моя, ждать здесь не обязательно. Можно и в другом месте. Нам всё сообщат, я вам обещаю. Пойдёмте.

– Куда?
– встрепенулась Лика.

Сейчас он её уведёт, а она потом дороги сюда не найдет никак!

– Туда, где вы сможете присесть, и не только присесть. И перестанете плакать. Мне не по себе, когда в моём доме так горько плачут прелестные юные девы.

– В... вашем доме?
– не поняла Лика.

А потом до неё дошло - он же вылитый Маттео, только старше! И глаза такие же, и такой же кудрявый. Это. как его там?

– Вы. отец Маттео? И Дамиано? И Аттилии?

– Точно. Марканджело Фаро, к вашим услугам, прекрасная госпожа, - поклонился он.

Э-э-э. Она не могла вымолвить ни слова, никакого, ни приличного, ни - не очень.

Он повёл её куда-то по коридору, придерживая за плечи. И потом открыл дверь, и провел через пустую комнату, и завёл ещё куда-то.

– Взгляни, госпожа моя Лиза, какого взъерошенного котёнка послало нам Великое Солнце,

– смеётся, ещё и смеётся!

– Ой, Фалько, кто это? И почему девочка плачет? Откуда ты её взял?

Лика повернулась и увидела поднимающуюся с алого дивана женщину. Даму вроде принцессы Катрин - в годах, в теле, и будто не злую. Она спустила с колен мохнатого рыжего кота и отложила книгу, и подошла к ним.

– Я, знаешь ли, понял только то, что юная госпожа как-то связана с другом Маттео и Дамиано, которого сейчас спасают госпожа Агнесса, Астальдо и Тилечка. Джианно -отличный парень, он служил у меня в своё время.

– Да, он замечательный, - подтвердила Лика.
– А я его девушка. То есть жена.

– Так девушка или жена?
– усмехнулась госпожа Лиза.

– Жена, - и добавила по-русски, глядя в пол, всё одно никто не поймёт: - И если он не выживет - мне п*ц, - слёзы снова полились градом.

Лика не видела, как изумлённо расширились глаза почтенной дамы, и разве что услышала, как она спросила:

– Кто ты, девочка? И откуда?

Спросила, между прочим, на чистейшем русском языке. Лика даже плакать забыла, только рот разинула.

– Я... Лика, Лика Чумакова, - господи, как давно она не произносила этого имени!
– Теперь Анжелика де Саваж. А... вы кто?

– Лизавета, - усмехнулась та.
– В прошлой жизни Шерстянникова.

– Них. себе, - выдала Лика.
– А по отчеству? А то просто так неудобно.

– Сергеевна, - рассмеялась удивительная тётка.

Что она тут делает-то?

– А вы тут кто, Лизавет Сергевна?

– Супруга Великого Герцога, - тётка ржёт, просто ржёт, а Лика подбирает с пола челюсть.

Лика посмотрела на её, как оказалось, мужа - он тоже ржал. Но ржали оба они по-доброму. Кажется, можно не напрягаться. И что, здешний Великий Герцог знает все возможные языки? Он определённо понимал, о чём они говорили с его супругой по-русски.

– Так, девочка Лика, - сказала Лизавета Сергеевна.
– Давай-ка мы приведём тебя в порядок и накормим. Ты отчего такая грязная-то?