Закрыв дверь на ключ, Гром неотступно шел за мной. Нервировало то, что я никак не могла понять его настроя.

Стоило мне выйти из помещения, едва не налетела на перегородившего дорогу Литвинова. В руках парня был небольшой букет ромашек.

— Фиалка, — не успел он договорить, я почувствовала на своем плече касание руки Грома. Отодвинув меня к себе за спину, он сердито посмотрел на бойца. — Рядовой Литвинов, я не понял, тебе заняться нечем? Молотов! — крикнул Гром так громко, что у меня едва не заложило уши. Спустя пару секунд к нам подбежал и сержант.

— Сержант, почему твои солдаты дурью маются? Им что заняться нечем?

Молот опустил глаза в пол.

— Виноват, товарищ комбат, сейчас исправим.

Гром потянул меня дальше и я не смогла увидеть Литвинова. По всей видимости, ему теперь достанется. Ну и Гром, ведет себя как собака на сене! И что с того, если бы парень подарил мне цветы? Он ведь ничего плохого никому не делает. Ну и зануда он…

К нам подбежал Мишка. Понюхав меня, замахал хвостом. Но вредный комбат не дал мне и с ним пообщаться. Потянул дальше.

— Если вы затеиваете что-то плохое, лучше отступитесь, товарищ комбат! — заявила, глядя в его широкую спину. Рука Грома так крепко сжимала мою ладонь, что мне было больно.

Гром вдруг остановился. Обернувшись, посмотрел на меня вопросительно.

— Имейте ввиду, у меня есть защитник. Вам не справится с ним.

В подтверждении моих слов, Мишка звонко гавкнул. Да уж, голос у него не похож на рык собаки- убийцы.

Гром прикрыл глаза, выдохнув.

— Ну что за детский сад на мою голову?! — прорычал мужчина, продолжая тянуть меня в неизвестном направлении.

***

Пока он открывал входную дверь ключом, я вертела головой по сторонам. Подумать только, Гром привел меня к себе в квартиру! И радостно, и тревожно одновременно. Что он задумал?

— Громко думаешь, заходи. — ухмыльнулся мужчина, пропуская меня вперед.

Квартира была небольшой, но чистенькой и уютной. Порядок был слишком идеальным для мужчины.

Гром сразу же направился на кухню, а я замерла в коридоре, рассматривая обстановку комнаты. Интерьер здесь тоже был без особых излишеств — письменный стол, стул, кровать и шкаф. Я подумала, что здесь эти предметы мебели — стандартный набор.

— Кушать будешь? — его голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Гром стоял в проеме двери, с полотенцем в руках.

— Кушать?

Я была настолько удивлена его поведением, и предложением, что мне показалось это розыгрышем. Но Гром выглядел вполне серьезным.

— Давай чай выпьем. Я бутерброды сделаю. Из еды ничего, но колбаса есть.

Ох уж эти бабочки в животе. Пусть они не путают мои мысли!

— Да, не откажусь. Вам помочь? — кивнула с готовностью.

— Еще спрашиваешь, — нагло улыбнувшись, он вручил мне палку колбасы.

Пока мыла руки и резала докторскую, Гром заварил чай, достал из шкафа вазочку с конфетами. Я все смотрела на него и удивлялась, как у него красиво здесь. Такое чувство, будто он и не один живет.

Комбат устроился рядом.

— Пей, чего смотришь? — кивнул на стоящую рядом со мной кружку. — Я сейчас уеду в город, меня до самого вечера не будет. Работы срочной нет, так что тебе можно все выучить. Будешь заниматься здесь. У нас не такая слышимость, да и все мои соседи на службе, так что не помешает никто.

Я едва чаем не поперхнулась.

— Вы оставляете меня у себя в квартире?

Он словно ни в чем не бывало, жуя бутерброд, согласно кивнул.

— Ты же гостей звать не будешь и посиделки устраивать? Смотри, Литвинова увижу возле дома своего, получит пять нарядов… — пригрозил беззлобно пальцем.

— При чем тут Литвинов, товарищ комбат — протянула с обидой в голосе, на что Гром громко рассмеялся.

Я поймала себя на мысли, что чувствую себя невероятно счастливой. Вот так, только утром я думала, что моя жизнь невероятно грустна. И всего то нужно было, чтобы начальник угостил тебя чаем и вот так белозубо улыбнулся. И на душе сразу теплее стало. А под его нарочито строгим, но невероятно добрым взглядом, было совсем не страшно. Я ведь раскусила уже этого громилу. Он только с виду грозный, а на самом деле — настоящий добряк. И сердце у него огромное. Не уволит он меня, даже если и не выучу я этот треклятый устав. Пожурит только, да перестанет.

— А вообще, спасибо вам за Молота! — улыбнулась ему. Гром удивленно вздернул бровью.

Вы такое доброе дело сделали! Такого человека спасли!

Он кивнул, опустив взгляд на свои руки. А потом, словно, решив для себя, что с него хватит нежностей, принял воинственную позу. Откинувшись на спинку стула, сложил на груди свои огромные руки и посмотрел на меня исподлобья.

— Не хочу тебя расстраивать, рядовой Счастливцева. Но я бы спас его и без твоих просьб.

Я молчала. Он меня обидеть хочет?