Убедившись, что оба противника повержены, но живы, а за поворотом не прячется еще с десяток убийц, Страж ухватил оба бессознательных тела за ноги и с натугой поволок их внутрь комнаты. Там, заблокировав дверь на случай, если кто-то еще вознамерится прийти к ним в гости, хлопнул по коммуникатору и протянул его Гриню — разговоры, мол, по твоей части.

— Да? — без выражения произнес начальник охраны президента, появляясь на экране.

— На нас напали осознавшие, — сообщил ему нехристь. — Четверо. Твой человек мертв.

— Плохо, — откликнулся тот. — Отправил к вам группу.

Пока «подмога» спешила на помощь, земляне обыскали трупы и пленных, забрали и спрятали все оружие — делиться добычей с президентской гвардией они не собирались. Затем оттащили мертвецов от двери, а живых осознавших привязали пластиковыми наручниками, найденными у них же, к стульям. Вот только привести их в чувство и допросить не успели. Не прошло и пяти минут, как в дверь их комнаты забарабанили кулаками.

— Пароль? — спросил Гринь, встав у входа и нажимая клавишу переговорника.

— What the fuck? — донеслось из динамика удивленное.

— Наши, — махнул рукой граничник. — Открывай.

Два вооруженных нейродеструкторами боевика — за последние дни почти все люди Фокса сменили привычные станнеры на смертельное оружие — ворвались в комнату с такой скоростью, будто демоны уже штурмовали подземный уровень.

На миг зависли, недоуменно взирая на мертвецов и пленников, но довольно быстро взяли себя в руки.

— Фокс вызывает вас к себе! — выпалил один из них.

Пока Стефан пытался понять, почему ему так не нравится тон негра, в комнату вбежало еще двое гвардейцев и в ней сразу же сделалось тесно. Один из вновь прибывших потянулся к пленным, за что сразу же получил по рукам от нехристя.

— Сами допросим.

— Вас Фокс вызывает! — с нажимом повторил начальник группы.

И Страж сообразил — само слово «вызывает» его корябнуло. И то, как оно было произнесено, словно они с нехристем служили местному диктатору и обязаны были являться пред выпученные его очи по первому требованию.

«Хотя, если совсем без эмоций — как это Оли делает? — то так и есть. Служим», — подумал граничник, поднимаясь с лежака.

— Идем, — вслух произнес он, взмахом руки обрывая возмущение Гриня, которому тоже не понравилось, что его кто-то там куда-то «вызывает». Поравнявшись с боевиком, Страж уточнил негромко: — К Фоксу-то зачем?

— I don't fucking know, dude! — отозвался тот.

Английский язык не был особенно сложным, всяко попроще латыни или греческого. Но встречались в нем идиомы, смысл которых Страж не мог понять. Вот как сейчас: если бы боевик не дернул плечами, жестом, а не словами донося смысл, он и не сообразил бы, что негр сам не в курсе, с чего президенту подземников самостоятельно разбираться с нападением на двух его гостей.

— Идем, — повторил он для Гриня тоном, который исключал возражения. — Там все и узнаем.

До апартаментов Фокса добрались быстро, минут за пятнадцать. Стефана, уже неплохо изучившего подземный мир станции, восхищала организованная логистика в жилых ульях. Если при проектировании технических коридоров логика не всегда улавливалась, то там, где предполагалось жить людям, все обстояло наоборот. Короткий переход по коридору, подъемник, еще один коридор — и земляне уперлись в поднятую переборку охраняемого жилого блока президента. Такие были почти в каждом улье, чтобы «глава государства» мог где-то бросить шляпу.

Тот встретил их с таким же выражением лица, которое граничник уже видел у его посланцев — напряженно-испуганным. Понятно, что жизнь владетеля полна стрессов, но прежде Фокса Страж таким не видел.

«Да что происходит-то? На него что, тоже напали?» — успел подумать он, но вслух озвучить вопрос не успел, президент сам начал говорить. Точнее, с обвинительными и отчетливо истеричными интонациями, кричать.

— Ваших рук дело? — он подскочил к Гриню, который по-прежнему изображал из себя главу группы.

— Нет, — демонстративно спокойно ответил нехристь и выразительно посмотрел на руки Фокса, которыми тот успел ухватиться за воротник его куртки. — В чем бы нас не обвиняли, мы будем все отрицать.

Пальцы президента разжались, а сам он машинально сделал шаг назад, услышав скрытую угрозу в голосе землянина. Некоторое время пристально буравил его взглядом, пока Стефану это все не надоело, и он не спросил.

— Что произошло?

Слова чужого языка ворочались во рту, как нагретая солнцем галька. Он не был уверен, что даже простой вопрос он озвучил правильно с точки зрения грамматики, скажем, не произнес «что произойти». Но президент его понял.