— Это как?! Он внешность что ли менять может? — инквизитор растеряно посмотрел на друга.

— Ага.

— Это самая распространенная версия, — кивнул Петр, отходя от тела.

— Есть еще предположение о гипнозе, но оно весьма несостоятельно, — Анджей поднялся с корточек. — Я бы сказал, что перевоплощение — единственная версия.

— Да. Разумеется, — почесал нос «кот».

— Ла-адно… Что-то еще? — инквизитор потер лоб над бровью.

— Ну, вообще да. По всем признакам, пиштако — антропогенный демон. Но при этом зафиксировано неоднократно, что холодное железо не оказало на него никакого влияния.

— Так же, как и остальные стандартные методы защиты от демонов, — добавил Петр.

— Он что, неуязвимый?!

— Нет, конечно, — фыркнул Анджей. — Неприкасаемых нет. Надо лишь знать, что делать.

— И ты знаешь, что делать с этим конкретным демоном? — вкрадчиво уточнил Даруиш.

— Его невосприимчивость связывают со способностью менять облик. В конце концов это его единственное существенное отличие от прочей нечисти. Если заставить его принять свое истинное обличье — с ним можно будет спокойно справится обычными методами.

— И как же нам заставить его принять это истинное обличье?

— Электричество, — ответил Петр.

— А это точно сработает? Все-таки оно просто проигнорировало одну из лучших магических защит города, а то и страны.

— Ну практических испытаний никто не проводил, понятное дело, — пожал плечами чародей. — Я же говорил: пиштако редкая тварь. Но по всем законам сверхъестественного это должно сработать. Электричество сводит на нет все паранормальное. Но в любом случае, думаю самое время вызывать кавалерию.

— Не хочу тебя расстраивать, дружище, но боюсь сделать это будет… затруднительно.

— Это еще почему? — нахмурился чародей.

Инквизитор как-то странно посмотрел на него и протянул руку в сторону дверного проема впереди. Арку затягивала мглисто-муаровая дымка:

— Если ты не заметил, мы тут, как бы, заперты.

— Оу…

— Ты что, правда не заметил?!

— Ну извини! Я был сосредоточен на долбаном трупе посреди комнаты! Что это вообще?!

— Та самая защита, которую мы поставили галерее, — почесал нос Петр. — Мы назвали ее Контур Шредингера.

— Знаешь, название мне уже не нравится… — вздохнул Анджей.

— Мы взяли за основу ауру перекрестка семи дорог — места вне пространства и времени — и искусственно усилили эффект. Система среагировала автоматически на паранормальную угрозу и как бы вытолкнула нас за пределы реальности. В данный момент мы одновременно существуем и нет. С нами невозможно проконтактировать никаким образом.

— За-ши-бись. Еще что-нибудь?

— Печать Торквемады, — буркнул Дариуш.

— Что, прости?

— Мы внедрили в Контур еще и печать Торквемады, так что никакая магия тут не сработает.

— И за каким хреном вы это сделали?

— Предполагалось локализовать угрозу внутри контура…

— Вместе с нами?!

— Это прототип, — почесал нос Петр.

Анджей оглядел застрявших с ними посетителей галереи: кричавший очкарик, толстяк среднего роста, какой-то здоровяк в кожаном плаще и женщина с ребенком. Итого пять человек. Переминающихся и силящихся рассмотреть поподробнее, что произошло.

— Позвольте, я уточню, — чародей потер бровь. — Мы застряли тут с кровожадным демоном, которым может быть кто угодно из этих людей. Без оружия, без магии и без возможности хоть как-то связаться с внешним миром… Насколько, кстати?

— Часов на шесть…

— Ну… О какой-то такой жопе я и говорил.

Кроме помещения с трупом и комнаты с зеркалом Старика в Контуре оказались запечатаны еще два зала. Все — расположены так, что из каждого можно было попасть и к мертвецу, и к демону. Хотя от последнего Дариуш их предостерег. Надежды на таблички в такой ситуации было мало.

Запертые в ловушке люди, дружно и не сговариваясь, решили не оставаться в одной комнате с трупом. Но и терять из виду остальных, понятное дело, никому тоже не хотелось. Так что они собрались в правом зале. Амбал держался особняком: крепким, огромным и одиноким. Он был так же широк в плечах, как и чародей, но при этом ростом не уступал Дариушу. Похожий на палатку плащ сидел на нем практически в обтяжку. Лишь немного просторная одежда скрывала валуны мускулатуры.

Поодаль держался дуэт в деловых костюмах: очкарик с тонким голосом что-то тихо говорил толстяку. Последний реагировал весьма бурно, что, впрочем, не удивительно. При таких-то обстоятельствах.