[4] Дуглас DC-3 — один из самых массовых и популярных транспортных и пассажирских самолетов в истории мировой авиации.

Я знаю их уже давно, давно их знаю -

Все эти утренники, вечера и дни,

Я жизнь свою по чайной ложке отмеряю,

29 октября 1941 года

— Ну, и что теперь? Когда ждать известий? — спросил Андрей, глядя в темноту вслед улетающему самолету.

— Как что? Через две дозаправки Анадырь, это примерно днем завтра, там пересадка, — начал объяснять Михаил. — Оттуда еще сутки лёту — и Монреаль. Пока туда-сюда, числа пятого ожидать подтверждения. То есть, что прилетели, нам в течение суток по прилету скажут, а фотографию — числа пятого. Ну, а дальше...

— Главное, узнать, что они живы и у них всё хорошо, — перебил его Андрей. — А там видно будет. Съедим пока этот кусочек слона.

— Ну что, пойдем, у нас здесь больше дел никаких нет, — сказал Михаил.

Отъехав недалеко от аэродрома, Михаил остановился у обочины.

— Иди, Андрюха, на заднее сиденье, покемарь часочек, а я здесь. Поедем как рассветет, а то эти патрули сейчас опять доставать начнут, больше времени потеряем. Всё равно спешить уже некуда.

На часах было почти восемь, когда Андрей проснулся от звука работающего мотора.

— Неплохо подремали, — сказал Михаил. — Можно и ехать.

— Давай я поведу, договаривались же, — предложил Андрей.

— Сиди уже, договорщик, довезу. Вырастешь, внукам рассказывать будешь, что в былые годы у тебя водилой подполковник ГРУ работал.

У Михаила явно поднялось настроение. Первый этап его операции прошел, как он и запланировал.

Дорога до Сокола заняла чуть больше часа. Никто их ни разу не остановил и не поинтересовался, куда это они едут и что лежит у них в багажнике, да какие документы есть у всех присутствующих.

Подъезжая к посёлку, на повороте с Песчаной на Сурикова они увидели отчаянно машущего руками Никиту.

— Привет, Никита, что-то случилось? — спросил Андрей, приоткрыв дверцу.

— Случилось. Домой вам никак нельзя. Засада там, ждут вас. А я как знал, сюда пошел встречать, уже часа два вас жду. Надю с другой стороны послал высматривать. Эти, — он брезгливо сплюнул, — раненько, с утра приперлись. Начали спрашивать про смерть Дарьи, похороны, что случилось, как здесь оказалась, зачем. Про вас сразу почти спросили. Я-то дурачком прикинулся, дескать, знать не знаю, видел пару раз. Поехали к вам, там домработницу мурыжить начали, обыскивать дом. И там это... короче, Бублика они... он на них бросился вроде, ну, и, вот... Твари...

— Вот же суки, — не выдержал молчавший до этого Михаил. — Вот этого не прощу.

— Короче, ребята, давайте-ка отсюда, от греха подальше, — торопливо сказал Никита. — Машину я сам чуть погодя отгоню. Прощайте. Хорошие вы ребята, не душегубы какие. Этих я навидался, вы точно не из них. Надеюсь, что у вас всё хорошо будет, — Никита попрощался с ними и пошел по улице Сурикова в поселок, а Андрей с Михаилом быстрым шагом двинулись к метро.

— Хороший мужик Никита, если бы не он, сейчас бы попали в переплет. Бублика, правда, жалко, — прервал молчание Андрей, когда они уже подходили к метро.

— Не трави душу, Андрюха, сам расстроился. Сраные чекисты, не могли пару дней еще подождать, пока мы не уедем.

— Там еще читалка осталась.

— Жалко, да и хрен с ней, с читалкой, — сказал Михаил. — Что можно было, мы из нее взяли, пускай товарищ Меркулов попытается разобраться, как она включается. Ладно, киснуть нечего, с другой стороны, прикинь, если бы девчонки завтра улетали и нас сегодня взяли бы за бочок всей честной компанией. А так — их не достать, мы на свободе, чем не праздник?

— Блин, а как же вещи?

— Купим вещи. К тому же надо наведаться в нашу любимую трансформаторную будку, там немного на жизнь возьмем, прокантоваться до отъезда. Что переживать за бумагу?

— В редакцию поедем? Узнаем, когда машина в Тулу поедет, сегодня уже двадцать девятое ведь, — предложил Андрей.

— Поехали. Времени у нас вагон.

В «Красной звезде» их обрадовали: редакционная машина выезжает в Тулу уже завтра утром. Андрей пошел оформлять недостающие бумаги. Выйдя во двор, он увидел Михаила, стоящего возле гаража и разговаривающего с мужчиной, на вид лет пятидесяти, щуплого, сутулого, одетого в ватник и старые форменные брюки, покрытые пятнами масла, обутого в потрепанные пыльные сапоги и теребившего в руках древний треух. Увидев Андрея, Михаил махнул рукой, подзывая его к себе.

— Знакомься, Андрей, это Николай Васильевич, наш водитель.

— Очень приятно, — протянул руку Андрей.

— Да прямо, Васильевич, скажете тоже, просто Николай, — смущенно ответил водитель, протягивая руку, предварительно вытерев ее о ватник.

— Николай Васильевич, оказывается, живет в Марьиной Роще, в своем доме, и любезно согласился приютить нас на ночь. А завтра утром прямо оттуда и поедем.

— Дом-то старый у меня, уж не обессудьте, а вы денег даете. Я бы и так пустил, нешто не понимаю. Да деньги пригодятся, крыша худая совсем, чинить до снега надо.