Я достал из кармана рюкзака небольшой целлофановый прозрачный кулёк с ручками, который специально проверил прежде, чем взять с собой, на наличие дырок, набрал в него речной воды до половины и подвесил за ручки на ближайшем сучке дерева. У меня получился своего рода полевой аквариум, в котором будет храниться мой живец. Затем я собрал удочку, и через пару минут в моём аквариуме появился первый заключённый. Мне попалась небольшая верховодочка – в самый раз на живца. Спустя ещё десять или пятнадцать минут я решил, что живца мне пока хватит. В кульке плавало уже около восьми штук. Долго эта рыбка не живёт в таком объёме воды, тем более имея несколько сокамерников. Кислород быстро заканчивается, и она засыпает. Поэтому, если живец задерживается в банке или кульке на продолжительное время, то нужно не забывать периодически подливать ему свежей воды.

Снасть на хищника намного проще снасти для ловли мирной рыбы. Собрав двухметровый прут из двух секций, и установив на нём катушку, я привязал прямо к шнуру обыкновенный круглый восьмидесятиграммовый свинцовый грузок с металлической петелькой. В эту же петельку я продел поводок из толстой лески больше метра длиной. На конце висел довольно убедительный крючок. Все речные хищники обладают здоровой пастью, поэтому крючок не должен быть слишком маленьким, чтобы у рыбы было меньше шансов его выплюнуть, почувствовав неладное. Для этого же используют длинные поводки. Поскольку никакой прикормки для хищника не требуется, то положение живца относительно грузка не имеет никакого значения, а вот то мгновение, которое пройдёт с момента, когда хищник схватит добычу и до момента, когда он почувствует натяжение лески, может сыграть решающую роль. Чем дольше поводок будет натягиваться, тем более вероятно, что хищник успеет проглотить живца и уже не сможет сорваться с крючка.

Насадив одного из смертников на крючок, я быстро забросил снасть метров на пятнадцать от берега, пока он не наглотался воздуха. Когда я прицепил на кончик спиннинга колокольчик, мне осталось разобраться только с одним прутом. Это был особенный прут. Его подарил мне отец, когда мне было десять лет. Он его сделал сам ещё в те времена, когда снасти проще было изготовить самому, нежели найти в продаже. Я помню, как гордился своим подарком. Техникой заброса я ещё тогда не владел, но этот короткий и, честно говоря, очень неподходящий для обучения спиннинг всё-таки многому меня научил.

Как только я стал прикручивать к нему катушку, я услышал звон колокольчика. Сначала это были несколько отрывистых позвякиваний, означавших, что рыба нашла наживку и пробует её на вкус, а затем звон стал непрерывным. Это говорило о том, что рыба сидит на крючке и пытается от него избавиться. Бросив отцовский подарок на песок, я подбежал к звенящему спиннингу и, сняв с него колокольчик, принялся выматывать снасть. Я сразу почувствовал несколько ударов хвостом своей первой жертвы, пытающейся освободиться от тянущей её в неизвестность снасти, и для меня настал самый волнительный момент всей рыбалки.

Я вообще не склонен к суеверию, но рыболовы к приметам относятся очень серьёзно. Говорят, что если упустишь первую рыбу, то вся рыбалка будет неудачной. Я много раз пытался убедить себя, что это обыкновенная выдумка, но практика неустанно доказывала обратное. Каждый раз, когда после первой поклёвки рыба сходила с крючка, либо клёв прекращался вовсе, либо сходов было за рыбалку больше, чем выведенных на берег рыбёшек. Поэтому, хочу я того или нет, мне пришлось считаться с этой приметой, и каждый раз, вытаскивая свою первую добычу, моё сердцебиение учащается, и я начинаю заметно нервничать.

На этот раз мне повезло, я вытащил на берег небольшую устирку. Правильное её название – густера, но в наших краях почему-то часто первую букву пропускают, и я с детства знаю её, как краснопёрую устеру, из-за её красных грудных плавников.

Однажды я спросил у отца, почему устеру называют краснопёрой. Неужели бывает ещё какая-то устера? Он рассказал мне, что многие любители на реке совершенно не разбираются в названиях рыб. Для них всё, что не лещ – устера. И белоглазка, и синец, и подлещ – всё устера. У рыбаков так заведено, что они часто ходят по берегу и интересуются успехами своих коллег. Кто что поймал, на какую наживку, на каком расстоянии от берега и на какой глубине – это важная информация, чтобы подкорректировать свои действия, если твой сосед ловит одну за другой, а ты не знаешь, чем себя занять от скуки. Так вот, чтобы определить какая именно устера была поймана, знающие люди придумали уточнять, краснопёрая ли была устирка или та, которая на самом деле вовсе не устера. Не знаю, правда это или нет, но меня эта история заставила улыбнуться.

Освободив рыбу от крючка, я кинул её в садок, а садок отнёс в воду. Затем я воткнул в песок рогач и привязал садок к нему так, чтобы я мог до него дотянуться с берега. Потом я поменял пострадавших опарышей, добавил в кормак немного гороховой каши и забросил снасть на то же место, где произошла первая поклёвка. После этого я вернулся к оснащению последнего незадействованного спиннинга.

Хлыст моего эксклюзивного прута ручной сборки был сделан из учебной рапиры для фехтования. Ручка была выточена из дерева на токарном станке и покрыта лаком. Имея сверхбыстрый строй и очень маленькую длину, он не позволял выполнить дальний заброс ни лёгкой, ни тяжелой снастью. Поэтому использовать его можно было только для ловли на живца, когда забрасывать наживку далеко нет острой необходимости, потому что хищная рыба часто сама подходит близко к берегу, как раз в поисках мелкой рыбёшки на закуску. Оснастив его по тому же принципу, что и предыдущий прут, я отправил свою живую приманку в воду и на всякий случай решил подпереть спиннинг хорошеньким булыжником, размером чуть меньше футбольного мяча, чтобы ненароком большая рыба не утянула его за собой. О таких случаях я неоднократно слышал от папиных коллег во время ночных посиделок у костра.

Теперь мне оставалось только ждать, когда тишину нарушит звон бубенцов, извещающий о том, что очередная проголодавшаяся рыбёшка купилась на мой обман и отчаянно пытается освободиться от засевшего у нее в губе крючка.

От связки спиннингов на песке ничего не осталось кроме двух предметов, которые к спиннингам не относились, но имели честь транспортироваться с ними в одной обойме. Это был разборной подсак и маленькая складная трёхногая табуретка. Обычно я собираю подсак сразу после заброса основных спиннингов, чтобы он всегда был наготове, но в этот раз я о нём не вспомнил, пока не решил разложить табуретку и немного посидеть в теньке. Заметив эту оплошность, я сначала собрал подсак, пристроил его к дереву таким образом, чтобы мне в случае необходимости было удобно схватить его одной рукой, и затем передумал раскладывать табуретку. Вместо этого я решил прилечь в своей лодке. Её надувное дно было очень мягким. Положив голову на носовую часть баллона, можно было очень удобно в ней расположиться, что я и сделал, перетащив уже высохшую лодку в тень, и сняв с неё банки.