Захочет вылечить кого-нибудь, и вычерпав себя до дна скончается в мгновение ока, как это бывало, и не раз, с неопытными, забывшими об осторожности Певицами.

Уна обо всем этом много, много раз читала. И первое, о чем предупреждали трактаты: «Умейте контролировать свою Силу — иначе вам конец!»

Три дня прошло с момента нападения разбойников. Уна уже отошла от потрясения, восстановила силы, и занималась исключительно хозяйством. А именно — варила вкусные супы и каши, пекла хлеб, кормила Диану и ела сама. А еще — спала и учила Диану.

Да, у девочки то ли открылся, то ли уже присутствовал — удивительный дар, выражавшийся в том, что она могла запоминать любые слова, любые действия с первого раза. Достаточно что-то произнести, рассказать, продекламировать — и Диана тут же запоминает, да так, что может это воспроизвести с точностью до запинок, до интонации.

Уна не знала — то ли это врожденный дар, то ли дар открылся после того, как она применила заклятие памяти (Уна читала про такие случаи), но вообще-то какая разница? Есть определенный факт, и его нужно воспринимать так, каков он есть. Она все равно не узнает, что там случилось в мозге у девочки — то ли сдвиг от потрясения, то ли снадобье сработало и не перестало действовать, то ли… да мало ли что может быть! Дар богов, к примеру! Ну просто так — дар, да и все тут! Где простым людям разобраться — с какой стати боги дарят что-то тому, или иному человеку?

А в общем и целом им с Дианой было очень хорошо. Просто замечательно! Давно Уна так хорошо не жила. Утро у них начиналось с гимнастики и медитации: выходили на свободное место, и начинали принимать позы — изгибаться, становиться на голову, отжиматься, приседать, подпрыгивать и вертеться. То, что Уна учила годами — Диана схватывала и запоминала с первого раза. Другое дело, что она не понимала, для чего это делает. Для нее пустыми были слова: «магическая энергия», «жизненная энергия», «каналы магической энергии» и все такое, и все прочее, связанное с магией и ее последствиями. Уна как могла рассказывала Диане о магии, о том, чему и как она служит, но честно сказать — Уна и сама до конца не понимала, почему работает Голос, что это такое, и откуда берется. Хотя кто в мире точно знает, откуда что взялось и как работает? Уна сильно сомневалась, что и самые мудрые из мудрецов знают истину о природе магии. Люди, какими бы они ни были умными, недалеко ушли от животных, не задумывающихся над тем, откуда взялся мир и почему он именно такой, каков он есть. Отличие только в том, что люди задумались над происхождением вещей, а животным на это наплевать.

Кроме магии, искусства тренировки тела и боевых приемов (они входят в комплекс оздоровительных упражнений), Уна давала Диане уроки хороших манер. Пришлось достать из укромного уголка посеребренные ложки (на настоящее серебро надо слишком много денег), ножи и вилки. Уна некогда купила их на ярмарке у обедневшей купчихи, распродававшей все свое имущество с молотка, чтобы закрыть долги, оставленные непутевым пьющим мужем, утонувшим весной на переправе через реку. Купила, сама не зная — зачем. Просто повинуясь импульсу — увидела блестящее — спросила цену — купила. И с тех пор столовые приборы практически не вытаскивала из тайника.

Почему из тайника? Да потому что так принято — все ценные вещи, которые можно унести, надо прятать по тайникам. Когда ты уходишь из дома на часы, а то и дни, существует шанс того, что к дому забредет какой-нибудь чужой человек, нищий бродяга, который точно не погнушается в отсутствии хозяина забраться в жилище и поживиться чем-нибудь таким, что можно легко поменять пусть даже на небольшие деньги. Вряд ли украдут деревянные ложки, глиняные миски и все такое. А вот «серебряные» ложки — запросто.

Так вот Уна учила Диану правильно вести себя за столом. В какой руке держать вилку, в какой нож, как правильно вытирать губы, как заправлять салфетку, дабы не испачкать платье.

Кстати сказать, платья, купленные Уной, пришлись Диане почти впору — чуть-чуть больше размером, можно сказать «на вырост». В ближайшие месяцы она дорастет до своего нормального размера — хорошее питание, физические упражнения, отдых, покой — все это сделает свое дело.

На четвертый день появился пациент. Его привезли на санях — бледного, как полотно, еле держащегося на ногах. Это был молодой парень, почти мальчишка лет семнадцати-восемнадцати. Он поскользнулся и упал на бревно, которое распиливали вдоль, на доски. Правая рука выше локтя срезана чисто, как если бы это сделал острый нож.

Парень был в сознании. Он смотрел на Уну так, что у нее сжалось сердце — красивый парень, можно сказать породистый. Высокий, копна золотистых волос, голубые глаза — смерть девкам, да и только! И вот теперь — без правой руки. Практически никому не нужный инвалид. Кому нужен лесоруб без правой руки? Парень из деревни, не умеющий ни читать, ни писать? Ладно бы какой-нибудь книгочей — можно устроиться писарем, либо курьером… там, где нет необходимости иметь в целости все руки. Но лесоруб! Который целый день машет топором! Или работник лесопилки, которому нужно таскать доски, бревна и все прочее!

Жалко парня, да, но сам виноват. Надо быть осторожнее. Выходное пособие ему на инвалидность — серебряный секунд, и давай, выживай как сможешь.

Такие инвалиды долго не заживались. Спивались, или кончали с собой не в силах пережить свою ущербность. Сидеть на шее отца и матери, братьев и сестер — это постыдно для молодого мужчины. Мужчина без руки — все равно как женщина, неспособная родить…

Они и отрезанную руку с собой привезли… наивные! Думают, раз Уна лекарка, то умеет пришивать отрезанные конечности? Выращивать новые глаза? Пальцы? Зубы? Эх, люди, люди… да к такой лекарке, которая умеет все это делать, ехали бы больные со всей Империи! Да что с Империи — со всего материка!