– Мне так жаль, что я пропустил твою свадьбу. Скажи, что Коннор и Дэкс устроили тебе достойную холостяцкую вечеринку.

Улыбнувшись, Гейб отступил.

– Там не было ни одной стриптизерши.

Какой ужас.

– Может быть, мы должны устроить послесвадебный мальчишник.

У Гейба вырвался смешок.

– Нет. Теперь я счастливо женат и стриптизерши для меня под запретом. Это хорошая жизнь, чувак.

Да, Мэд тоже хотел этой жизни - с Сарой.

– Я бы предпочел, чтобы вся моя жизнь была посвящена семье. Только мы шестеро с нашими женами и детьми.

– Эй, я все устрою, если ты действительно сможешь убедить мою сестру простить тебя. Но сразу предупреждаю - это будет нелегко.

Сара была всепрощающей душой. Как только он объяснит ей, почему оставил ее, и на какие жертвы пошел ради ее спасения, есть вероятность, что они оба смогут начать с того, на чем остановились, верно? Может быть…

– Скоро я с ней увижусь. Я все ей объясню и буду ползать перед ней на коленях. Клянусь. – Мэд пообещал, что сразу же, как это будет безопасно, он появится на ее пороге и будет униженно просить разрешения любить ее до конца жизни.

– Ты же знаешь, что мы позвали сюда всех девушек?

Мэд застыл.

– Что ты имеешь в виду?

Краем глаза он увидел, как к дому подъезжает машина, но был слишком занят, пытаясь осмыслить слова Гейба.

– Но не Сара. Она же в Хэмптонсе.

Гейб покачал головой.

– Этим утром она приехала в Вашингтон. Женщины решили провести некоторое время вместе, пока Зак, остальные парни, и я болтались бы здесь. Когда ты появился, Зак сказал секретной службе привести их всех. Они будут здесь в любую минуту. Я думаю, что мне сначала нужно поговорить с Сарой, чтобы твое появление не так ее шокировало.

Но было уже слишком поздно, потому что дверь лимузина открылась, и вышла она. Мэд перестал дышать. Боже, она была прекрасна. Золотой свет заходящего солнца отражался от ее волос, усиливая буйство красок. Его всегда очаровывали ее роскошные волосы, их шелковистость, которую он ощущал, когда пропускал их сквозь пальцы. Они были не просто русыми или светлыми, а смесью цветов с очаровательным оттенком красного, который искрился на солнце.

Она повернулась к Эверли, и он увидел изгиб ее округлого живота, доказательство того, что внутри нее рос их ребенок. Мэд застыл в оцепенении. Его сердце угрожало выпрыгнуть из груди. Он уже так сильно ее любил и так же сильно будет любить этого ребенка.

Если она позволит ему.

О Боже. Она здесь. Прямо сейчас. Он не спланировал речь. Он не знал, что сказать. Он только знал, что боялся, что она больше его не любит.

– Мэд, иди внутрь, прежде чем она увидит тебя, - позвал Гейб.
– Сара не должна узнать обо всем так.

Он прав, но Эверли уже увидела его. Она моргнула, как будто он мог быть миражом. Затем она подняла руку и указала на него. На ее губах застыло его имя.

Сара обернулась. Ее глаза расширились. Она в шоке уставилась на него. Побледнела. И затем начала падать.

Мэд побежал к ней, молясь всем богам, чтобы все это хорошо кончилось.

Глава 4

Саре снился прекрасный сон. Она снова оказалась в Нью-Йорке, накрасившаяся и одетая для встречи с Мэдом. В этот раз все шло хорошо, и он не заставил себя ждать. Он даже пришел немного раньше.

– Я не мог больше ждать. Я должен был тебя увидеть. Мне не нравится проводить ночь вдалеке от тебя.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Тогда может тебе лучше переехать сюда.

Он сжал губы, в глазах у него виднелись триумф и искорки озорства.

– Идет. Я больше никогда не вернусь домой.
– Затем он сделал паузу, посерьезнев.
– Ты - мой дом. Ты и этот маленький пирожочек.

– Ты не будешь называть нашего ребенка пирожком.

Он коснулся ее живота.

– Я буду называть этого ребенка нашим.

Сара растаяла. Ей не хотелось просыпаться. Она часто видела этот сон, и он был самым восхитительным. Ей попеременно снились тихие сны, где они с Мэдом все еще были влюблены, и кошмары, где она была с ним в самолете, пока тот падал. В любом случае, когда она просыпалась, ей приходилось мириться с тем фактом, что в ту ночь он так и не появился. Он отправил ей мерзкое сообщение. И каждое утро, когда она открывала глаза, ей приходилось вспоминать, что он мертв, и никогда не узнает их ребенка, никогда не даст ей глупое прозвище, которое будет приводить их малышку в ужас. Мэда больше не было, и Сара наконец смирилась с тем, что он никогда ее не любил.

Но даже при том, что это было не по-настоящему, ей всегда хотелось остаться в прекрасном сне чуточку побольше, чтобы украсть еще несколько прекрасных мгновений с ним.

– Я позабочусь о ней, - раздался смутно знакомый голос.

– Холланд сказала, что она будет в порядке. – Добавил ее брат. – Она пережила шок, но благодаря Эверли, не упала. Возможно, нам стоит показать ее доктору, просто на всякий случай.

– Точно. – Снова произнес мужской голос, который все не выходил у нее из головы.
– Или, может быть, нам следует отправить ее в больницу на самолете.