И почему, в конце концов, я позволила ему себя поцеловать?!

Я что… жалею его?..

Чуть отстраняюсь, недоверчиво глядя в его лицо. Что это вообще сейчас со мной было?..

— Когда ты такая покладистая, я начинаю забывать, что у нас с тобой заключен контракт, — тихо произносит Глеб, всё ещё находясь в тревожной близости от меня.

Зачем он это сказал?!

Отворачиваю голову, пытаясь собрать мысли в кучу. Я не хочу слышать этих слов, они сбивают с толку. У нас с Глебом договор о найме. Никаких лишних чувств, никаких искренних признаний. Зачем он это делает?!.

— Ты смутилась? — Бондарёв вновь чуть наклоняется ко мне, чтобы заглянуть в глаза, но я уже пришла в себя и продолжать это шоу не намерена.

— Твоя девушка имеет право смущаться от поцелуев на публике, — спокойно говорю ему я, поправляя волосы, — да и вообще — любая другая нормальная девушка смутилась бы не меньше.

— Это был самый невинный поцелуй в моей жизни, — спокойно усмехается Глеб, — А чувствую себя так, словно совратил юную деву и швырнул её в пучины порока.

Ну, про «пучины порока» — это он недалеко от истины ушел. Пусть Бесов и не предлагал мне стать его девушкой (пока), но у нас с ним уже начинают зарождаться отношения, а этот поцелуй с Бондарёвым… хоть его и поцелуем-то назвать нельзя — так, прикосновение губ, не более… в общем, он делал меня какой-то развратной женщиной в моих же глазах!

Стало неприятно. От самой себя.

— Глеб, больше не целуй меня, — произношу тихо, — я не думаю, что это единственный способ доказать всем правдивость наших отношений.

— А если единственный? — ровно уточняет шеф, не глядя на меня.

— Тогда лучше пусть меня побьют в туалете, — честно говорю ему.

Не хочу даже думать, что Бесов где-то там помогает какой-то своей знакомой отбиваться от поклонников, целуя её в губы и зажимая в каком-нибудь темном углу… Чёрт! Закрыла глаза, стараясь успокоить свой мозг. Мозг успокаиваться не хотел. Совесть вторила мозгу и жрала меня изнутри.

— Вы официально встречаетесь? — голос Глеба прозвучал настолько холодно, что это меня отрезвило.

Посмотрела по сторонам, поймала на себе штук двадцать ненавидящих взглядов, мысленно скинула с себя «полотно» проклятий, визуализировав свет внутри себя, и посмотрела на Бондарёва.

— Нет, мы не встречаемся. Но будем. И я не хочу обижать его подобными поступками. Я подписала с тобой контракт, но не обещала ни поцелуев, ни какого другого интима. Взрослые люди не доказывают свои отношения лобзанием на публике. Достаточно лишь их слова. Я тебе об этом уже говорила.

— Тебе это настолько неприятно? — процедил Глеб, не глядя на меня.

— Я не говорила, что мне это неприятно. Но это нехорошо по отношению к моему мужчине, — прикрыв глаза, пояснила я.

— Он ещё не твой мужчина, — по слогам проговорил Глеб, — А то, что он отметил тебя, как животное, не делает из него мужчину, в принципе.

Я вспомнила, как до укуса Бесова едва не лишила его губы… нет, там всё было честно.

Хотя… метить меня было действительно… не обязательно.

— Я не верю, — звонкий голос заставил нас обоих оторваться друг от друга и посмотреть на… Татьяну.

Девушка была в невероятно красивом персиковом платье в пол, с пышными, уложенными большими объемными локонами, волосами, и с нежным, почти незаметным макияжем, делавшем её моложе своего возраста. Теперь ей нельзя было дать и двадцати лет…

— Здравствуй, Таня, — ровно произносит Глеб.

— Я не верю в это, Глеб, — повторяет Татьяна, а затем переводит взгляд на меня, — Ты же говорила, что работаешь у него личной помощницей.

— Я и ра… — начинаю я, как Глеб меня перебивает:

— Она работает на меня, и недавно мы начали встречаться.

Татьяна вновь переводит взгляд на Глеба.

— Зачем ты это делаешь?

Мне плохо. Мне реально физически плохо. Она его любит. Искренне. А я стою и притворяюсь, что он занят мной.

В какое болото я сама себя затянула?!

— Что делаю, Таня? — рука Бондарёва на моей талии каменеет.

— Идешь против него.

Поднимаю удивленный взгляд на это воздушное создание.

Против кого идёт Глеб?..

— Потому что это моя жизнь, — медленно произносит Бондарёв, глядя ей прямо в глаза.

— Это глупо… — прошептала Татьяна, затем вновь посмотрела на меня, странно так посмотрела, но не по злому, чуть покачала головой и ушла к остальным гостям.

Где-то на середине зала к ней присоединилась Анжелика, что в этот раз была одета менее вызывающе — я бы даже сказала, почти прилично, если бы не черные стрелки на колготках, предлагающие пофантазировать, как девушка будет выглядеть без этого тёмно-синего платья… Тёмно-синего?..

— Он придёт? — достаточно громко спросила блондинка у своей подруги.