На широком белом диване, том самом, на котором Глеб совратил меня на подписание контракта почти месяц назад, свесив руки с коленей и чуть сгорбив усталую спину, сидит шеф и смотрит прямо перед собой.

Несколько секунд тишины, и почти звенящее напряжение в воздухе.

Глеб медленно поворачивает голову и смотрит на меня. На мои растрёпанные после сна волосы, на слегка помятую одежду, на припухшие губы…

Молчание в квартире становится просто невыносимым…

— Глеб Самойлович, почему вы не спите? — тихо спрашиваю я, надеясь за заботой в голосе скрыть своё волнение.

— Где ты была, Мила? — так же тихо, но с такой странной интонацией, где усталость смешивается с обреченностью, а холод — с плохо скрытой злостью, спрашивает Глеб.

— Я предупреждала, что в пятницу уйду… — не на ночь, конечно, но ведь действительно предупреждала!

Смотрю на него и понимаю, что он тоже это понимает. Но отношение к моим словам имеет прямо-противоположное…

— Ты снова зовёшь меня «Глебом Самойловичем»? — глядя перед собой, медленно спрашивает Глеб.

Что?! Когда? Разве?..

— Нет… — быстро качаю головой, — Глеб… — добавляю на всякий случай.

Шеф встаёт с дивана. Видно, что он сильно устал, и держится на ногах только благодаря силе воли. Он проходит мимо меня, чтобы подняться в свою спальню, и вдруг резко останавливается. А в следующую секунду на моих щеках появляются крепко сжатые пальцы, а моя голова против воли поворачивается к мужчине.

Его глаза надо было видеть. Там было что-то нечеловеческое… Я испуганно слежу, как Глеб рассматривает что-то на моей шее — с дальней от него стороны… Желваки под его скулами дернулись, а на лице появилось какое-то уж совсем звериное выражение.

— Это. Что? — тихим, зловещим голосом спрашивает Глеб.

Быстро соображаю, что могло его так напрячь…

— Чокер?.. — предполагаю наугад, боясь ляпнуть что-то лишнее.

Глеб поднимает взгляд на мои глаза, и мне становится реально страшно…

— Передай Ему, чтобы больше тебя не метил, — цедит шеф сквозь зубы, затем резко отпускает меня и уходит, не говоря больше ни слова…

Кое-как остаюсь на двух ногах, чувствуя, что меня не просто трясёт — меня просто колотит изнутри! Это что сейчас было?!

Что за зверь выбрался из Глеба? И по какой причине?!…

Плетусь на второй этаж, закрываю за собой дверь, подхожу к зеркалу и уже второй раз за пять минут застываю, не в силах пошевелиться.

На шее, прямо над чокером краснеет огромный засос. А вокруг засоса отчётливо просматриваются следы от зубов — точнее, даже не от зубов…

От клыков…

Какой-то странный звук… явно лишний в этом царстве покоя… да что ж он всё не замолкает?.. Оооо…

Нет, ну это просто невыносимо!!! Открываю один глаз, нащупываю вибрирующий телефон, нажимаю «ответить», не глядя…

— Просыпайся, принцесса.

Сон, где ты?! Два глаза распахнулись с такой скоростью, что я удивилась — как они при этом из орбит не вылетели!

— Бесов, ты?.. — хриплю в телефон удивленно.

— У тебя очень сексуальный голос спросонья, — произносит Бес, а у меня уже сна — ни в одном глазу!

— Я… спасибо… — приподнимаюсь на кровати, тру глаза, — А который сейчас час?..

— Половина первого, — подсказывает Бесов, — Ты так торопилась от меня, чтобы… заснуть в своей кроватке?..

Звучит очень провокационно… чёрт, это звучит очень провокационно! Особенно из уст Беса… Я даже вспыхнула, хотя мужчина этого видеть не мог. И слава Богу.

А вообще… ну, я бы не назвала эту «кроватку» своей. Она принадлежит Бондарёву. Но сообщать об этом своему Бесу я не спешу.

— Прости, мне нужно было… добраться до дома, — ну, вот! Дожила! Квартиру Глеба своим домом называю! Надо срочно съезжать!

Ага, через два месяца…

— Ты давно проснулся? — вновь падая на подушку, спрашиваю у него.

— Я и не засыпал. Дел было много, — неопределенно отзывается Бесов, а я понимаю, что мне определённо нравится слушать его голос… по телефону, вживую, с утра, ночью… неважно, что он говорит…

— Какие дела могут быть в субботу с утра?.. — начиная улыбаться и вообще — радоваться жизни, спрашиваю у него.

Бесов ничего не ответил, но я почему-то поняла — он улыбнулся.

Я его веселю!

— А как ты узнал, что я спала? — спрашиваю с любопытством.

— Никак. Я просто рассуждал, как и ты.