— Что ты ищешь? — не выдержал Конст.

— Ты не заметил, что в доме устойчивый запах лаванды и иланг-иланг, есть еще что-то но я не поняла. При этом трав или масел я не нашла.

— Еще валерьянка, мята, пустырник и шалфей, — доложил Конст, — запах почти рассеялся.

— А когда вы приехали на вызов?

— Он был, но не резкий. Нет, Паули, такой букет в такой концентрации не мог вызвать остановку дыхания. Мы спокойно работали, никто не отрубался.

— И все же трав нет, — упрямо заявила женщина, потом вздохнула, — ладно, поехали знакомится с Паем.

— Сочувствую, — Конст закрыл дом, восстановил пломбу.

Паули пыталась всю дорогу найти связь между пропавшей книгой, старым артефактом и запахом. Даже если Вилсон увлеклась ароматерапией, то где все аромалампы, палочки, масла, да и сами травки? Свечки не найдены, ничего даже намекающего. В шкафу лишь пара сортов чая, банка кофе, на полке фумигатор от комаров. Все.

Что за книга? Ведь порядок не нарушен, но книги нет. Там действительно должен стоять словарь, но не по психологии, он чуть дальше должен располагаться.

Зачем отдельный рисунок Стража моря? Вот это больше всего пугало и волновало Паули. Оригинал давно исчез в частных коллекциях, причем установить хозяина не удавалось никому. А последний официальный владелец был убит еще десять лет назад. Расследование вели в Вашингтоне, убийц нашли в состоянии трупов, заказчика не обнаружили, но по своим каналам и при помощи Джостера Паули знала, что в деле были замешаны фанатики Дивных. Нелегальная секта, наполовину живущая по криминальным законам, наполовину пытающаяся бороться за права потомков Дивного народа. К сожалению, они признаны опасными для людей, так что подвержены гонениям. Впрочем, Паули никогда не одобряла их методы борьбы со стереотипами, да и ребята к тому же были слишком повернуты на мифах о Дивных. И для них Страж моря — вещь божественная и проклятая одновременно. Его почитали, при этом Дивные боялись им обладать. Считалось, что он не давал возможности после смерти сменить ипостась, подвешивая того, кто имел несчастье к ней прикоснуться между людьми и Дивными. На грани между землей и морем.

А вот для коллекционеров и любителей раритетов он бесценен. В буквальном смысле — даже человеческая жизнь становилась разменной монетой в желании им обладать. Однако при всей нежной любви Патрисии к атрибутике Дивных она не могла обладать столь дорогой вещью. А вот найти ее случайно и проболтаться…

Мотив? Абсолютный. Но тогда кто же — коллекционеры или фанаты? Пока Паули склонялась к первым, слишком уж изящное убийство, если это конечно убийство. Ведь орудия преступления не нашли. В общем, только труп, косвенные улики, размытый мотив. А может все игра воображения?

Наверх она поднялась в сопровождении Конста, который проигнорировал любимый морг. Ну да, первая встреча с новым шефом.

В общем зале Родвига и Томас обсуждали, что-то изучая в компьютере девушки. При виде Конста и Паули они поднялись:

— Пау, привет.

— Привет. Я уже была в доме Вилсон.

— Странная смерть, но принято решение закрыть дело, — кивнул Томас, — криминала не нашли. А ты?

— Только неясные предчувствия, — честно призналась Паули, — сейчас занесу бюллетень и вернусь.

— Неясные предчувствия к делу не пришьешь, — резкий отрывистый голос Николаса Пая ударил по нервам, — так что дело Патрисии Вилсон закрыто. Мисс Роджери, отдайте бюллетень мистеру Судортичу, он его занесет по дороге на свое рабочее место, а сами зайдите ко мне.

В кабинете Струкса произошли изменения. Теперь он был полностью обезличен, лишь картонная коробка на окне выбивалась из общей аскетичности интерьера. Пай проследил за взглядом Паули и сказал:

— Я имел наглость собрать ваши вещи, раз уж вы ушли в отгулы и потом на обследование.

— Здесь нет моих вещей, я и суток не начальльствовала, — пожала она плечами.

— Мистер Струкс также открестился от вещей, Судортич, Пруст и Полянска сказали что это ваше.

Паули с любопытством заглянула в спорное имущество. Действительно, два ее блокнота, любимые ручки и карандаши, стакан для воды и два пакетика сушеных бананов. Это она натаскала, наверно, пока дела принимала у шефа.

— Мое. Заберу.

Она не торопилась быстрее со всем покончить. Сейчас ей было интересно, даже с легкой обидой она разглядывала более удачливого конкурента в борьбе за кресло начальника отдела.

Короткая стрижка под машинку, бесстрастное лицо и цепкий взгляд, вот чем запомнился Николас Пай ей при первой встречи. Сейчас она рассмотрела легкую щетину, словно мужчина уже сутки не брился. Пара старых порезов на подбородке, шрам на виске. Волосы уже с легкой сединой, а вот брови и ресницы черные. Цвет кожи намекал, что в роду Пая были латиносы, а вот глаза были ярко-голубые. Невероятный цвет еще больше усиливал эффект цепкости, словно просвечивал неизвестными лучами насквозь, словно рентген или ксерокс. Жгучая смесь. И характер под стать. Сложно будет сработаться с ним, но Паули понимала, что Пай не даст спуску, любая оплошность будет рассматриваться под огромной лупой.