— Ну так отведи ее в *WEAM!

— Не нужно советовать, что мне делать, — оскалилась Саманта. — Я хочу, чтобы именно ты сорвал этот прекрасный цветок.

— Очевидно, ты перепутала меня с Хьюго. Это он спит с женщинами за деньги, а я работаю ОХРАННИКОМ, — напомнил я.

— Хьюго не в ее вкусе. Она вообще посчитала его геем.

— О, ну хоть в чем-то наши взгляды совпали, — нервно посмеялся я. — Окей, тогда Кларк!

— Он ей не интересен. А вот с тебя она не сводила глаз весь вечер. Похоже, девчонка втрескалась по уши.

— Допустим, — согласился я. — Но есть одна проблемка, — я приподнялся с кресла, и, упираясь обеими рукам в стол, наклонился к Саманте так близко, что почувствовал ее дыхание. — Эта русская не в моем вкусе. У меня аллергия на рукожопых неудачниц, у которых слишком длинный язык, — я сел на место и смеясь добавил: — Да у меня на нее даже не встанет!

— Значит, выпей противоаллергенное и что-нибудь для потенции, — равнодушно бросила Саманта. — Надеюсь, ты помнишь, на каких условиях здесь работаешь?

— Помню. Но, повторюсь, я нанимался к тебе охранником. Потом ты приказала побыть в роли водителя и обучить русскую управлять тачкой, на что я согласился. А теперь хочешь уложить меня с ней в постель? — крикнул я. — Я тебе не мальчик, Саманта, меня не получится нагнуть дугой.

— Что ж, хорошо... Раз не хочешь так, то я прошу тебя вернуть мне должок в течение одного месяца. Время пошло!

— Где я по-твоему достану такие деньги?

— Это не моя забота, — Саманта развернулась к окну и скрестила на груди руки. — Если не успеешь вернуть должок, то... я верну всё на свои места. Ты понимаешь, о чем я.

Проклятье...

Я не могу этого допустить.

Мне слишком дорого то, что Саманта поставила на кон. Проще пару раз натянуть эту девку и забыть ее как страшный сон.

— Я согласен, — сжимая кулаки, сказал я, глядя в спину этой дьяволице.

Саманта развернулась с победной улыбкой на лице.

— Вот и отлично! Сделай все красиво, Кристиан. Я знаю, ты сумеешь, — подмигнула она.

Я вышел из ее кабинета и застыл на пороге, наблюдая, как моя «любовь» мчится ко мне с быстротой молнии.

Как падает.

Как разбивает вдребезги мою мобилу.

О, Иисусе. Дай мне терпения, чтобы не похоронить ее на заднем дворе нашего агентства.

Я нес эту занозу в заднице по длинному больничному коридору и чувствовал, как она прижималась ко мне гладкой кожей, нежно обвивала руки вокруг моей шеи. Что ж, если Саманта права, и эта девка в меня втрескалась, то я сорву ее цветочек сегодня ночью, и дело с концом.

Но после того как ей вправили лодыжку, явно было не до любовных утех.

На следующий день я разработал план: поеду к ней, удобрю почву мясом, полью вином, а когда цветочек распустится, сорву его к чертовой матери и швырну Саманте под ноги.

Но наше свидание не задалось уже с порога, когда я наступил на помидор.

Уверен, что только в ее квартире я мог НАСТУПИТЬ на помидор. Не съесть, не порезать в салат, черт побери, а НАСТУПИТЬ!

Сказать по правде, она первая девушка, с которой я боялся оказаться в одной постели. Что-то обязательно произойдет, я чуял это своей задницей.

Пока шел на кухню внимательно смотрел под ноги: нет ли где банановой кожуры, осколков стекла, гвоздей, жвачки. От нее можно ожидать чего угодно.

Чего угодно, но только не секса. По крайней мере не сегодня. Эта маленькая заноза возненавидела меня не меньше, чем я ее.

Отлично!

Но я не мог позволить Саманте разрушить то, чего так мучительно добивался. Я никогда не прощу себе, если с ними что-то случится...

Поэтому я должен стать ко-о-о-отиком для этой русской и как можно скорее затащить ее в кровать.

Но после готовки неожиданно отключился перед теликом, а очнулся только в шесть утра от звона будильника.

Зашел в ванную комнату и. увидел ее в душевой кабине.

Она стояла спиной ко мне. Точнее попой. Упругой и подтянутой попой. А затем повернулась боком, смывая с волос шампунь. Я смог разглядеть ее тонкую талию и красивую грудь. Ставлю ей десять из десяти. Все мои бывшие могли бы позавидовать такой фигуре.

Я застыл посреди ванной, как олень перед фарами, чувствуя, как во мне взрывались фейерверки гормонов, как участилось дыхание, как стало тесно в боксерах.