— Еще чего! Лучше умру от обезвоживания, — фыркнула она.

— Ну, как знаешь. Здесь тебе не Хогвартс, чародейства и волшебства не бывает. Все только за поцелуи.

— Я это запомню.

— То есть ты серьезно думаешь, что в твоем мегабайте памяти поместится эта информация?

— У меня с памятью проблем никогда не было! — посмеялась она.

— Пф. И это говорит девчонка, которая забывает запереть замок в ванной?

— Всю жизнь будешь припоминать?

— Припоминать — нет, а вот помнить, как ты сексуально намыливала свое красивое тело

— да.

Она покраснела и отвернулась к окну, а я, наслаждаясь ее смущением, свернул к супермаркету.

Взял воду, леденцы, и когда уже хотела покинуть супермаркет, заметил небольшой цветочный отдел.

Признаюсь честно, душа нашептывала купить ей кактус. Такой же колючий, как она. Но я же джентльмен, черт побери! Поэтому взял какой-то спатифиллум. На мой взгляд, самый красивый цветок в этой оранжерее.

— Ого, да ты еще и ботаник? — посмеялась Ангел, когда я сел в машину с этим горшком.

— Это тебе! — поставил цветок ей на колени. — Смотри, буду следить, чтобы он не загнулся, — пригрозил я.

— Умеешь ты дарить девушкам подарки, — вздохнула она и крепче прижала к себе горшок.

Хм... похоже, ей понравился. Надеюсь, за это она прибавила пару баллов к моему рейтингу.

Заезжая на стоянку возле больницы заметил белый «Кадиллак» Саманты. Вероятно, она уже там. Я взглянул на часы: 8:03.

Черт! Опаздываем!

Выскочил из тачки, открыл пассажирскую дверь, подхватил на руки девчонку и побежал в больницу.

— Заметь, несмотря на то, что я полный идиот, продолжаю носить тебя на ручках, — набивал себе цену я.

— Сама этому удивляюсь, — нежно обняв меня за шею, улыбнулась Ангел.

— Тогда, может, сегодня устроим вечер перемирия?

— Я не против, — неожиданно ответила Ангел, и ее губы оказались возле моего уха. — Я зажгу свечи и приготовлю вкусное зелье, — шепнула она.

А у меня от прикосновения ее губ к моему уху снова зашевелилось в штанах. Я поспешил с выводами, когда сказал Саманте, что у меня на нее не встанет.

Кстати, дерзкая она мне нравилась куда больше.

— Эй, голубчики! — Из коридора вышла взволнованная Саманта. — Быстрее, быстрее, доктор ждет!

Я сидел в коридоре, ждал, пока они закончат, размышлял над тем, как расположить ее к себе и поскорее поставить точку на всей этой истории.

И тут на мой телефон поступил звонок...

Звонок, которого я боялся больше всего на свете.

*Служба такси в Америке, отличающаяся от остальных розовыми усами на бампере или капоте.

Лина

Месяц спустя

Я не переставала благодарить небеса за то, что операция прошла успешно. Донорская ткань прижилась, и рана хорошо заживала.

Я ожидала, что после операции мое лицо будет выглядеть лучше, но даже подумать не могла, насколько лучше: бледно-розовая кожа на лице была гладкой и ровной, как кожа младенца. Совсем скоро оттенок должен выровняться, а рубцы от швов станут практически незаметными благодаря специальным мазям и процедурам.

Я возобновила занятия с коучами, зубрила правила дорожного движения, и по два-три часа в день училась управлять Феррари — красной спортивной красоткой из автопарка Саманты.

Мой новый водитель и инструктор по вождению в одном лице, Боб, жутко раздражал одним своим присутствием. Робот в строгом костюме, не умеющий улыбаться, знал только несколько фраз: «Доброе утро!», «Переключи передачу», «Нажми на педаль», «Заеду завтра в восемь».

И всё.

Правда всё.

Надо сказать, что шутить и смеяться в его присутствии примерно то же самое, что запускать салют во время похорон.

И такими бездушными были почти все охранники и водители Саманты. Выдрессированные псы, выполняющие команды, придерживающиеся строгой формы одежды.

Признаюсь, мне безумно не хватало Криса. Единственного из сотрудников HD, плюющего на дресс-код и имеющим бездонный резерв острых шуток.

Я не видела его с того дня, когда он подарил мне цветок.

Не скрою, меня к нему очень сильно влекло. И это не удивительно. Меня всегда притягивали разного рода говнюки. И чем жестче и грубее они себя вели, тем больше нравилось моим гормонам: они пускались в пляс, когда Крис дотрагивался до меня или просто находился рядом. А от его низкого голоса становилось жарко, особенно, когда он звучал над ухом.