— Мне казалось, вчера я доходчиво объяснила, что не из тех, кто спит с мужчинами за деньги, — ответила я.

«Я из тех, кому платят их жены», — рассмеялась моя испорченная целомудренность.

— Вообще-то я в курсе, кем ты работаешь, — коварно улыбнулся Артем и, сунув руки в карманы черных спортивных шорт, прищурил карие глаза.

Я втянула голову в плечи и смотрела на него не моргая.

Вот черт. Как он меня раскусил?..

— Слушай, если б я только знал, что пляжные аниматоры зашибают такие деньги,

что даже могут позволить себе «Феррари» и «Кадиллак», то послал бы спорт к чертям. Я серьезно! — не скрывая сарказма, говорил он. А я в это время думала: при чем тут вообще аниматор?

И тут еще одна деталь пазла встала в общую картинку вчерашнего вечера:

...— И кем же ты работаешь в Америке?

— Пляжным аниматором! — смеясь и танцуя на сиденье, ответила я.

— Вау! Серьезно? — улыбаясь, вытянул лицо Артем. — А я все думал, кто она такая? Ездит на дорогих тачках, ходит на светские приемы, носит часы «Брайтлинг», — он кивнул на недавний подарок от Саманты. — А оказывается, все просто: эта девушка — аниматор! Дай-ка угадаю: ты так хорошо развлекаешь туристов, что тебе дарят такие дорогие подарки?

— А с чего ты решил, что это подарки? Я — главарь банды аниматоров, и могу себе позволить такую роскошь. А те, кто еще не дорос до моего уровня, ездят на «Майбахе», — широко улыбнулась я, зная, что его машина стоила примерно на пятьсот тысяч баксов дешевле «Кадиллака» Саманты».

«Про аниматора, конечно, я загнула, но слава богу не проговорилась кем по-настоящему работаю», — облегченно выдохнула я, и, боясь упасть в обморок, прислонилась спиной к дверному косяку.

— Будет здорово, если ты все же скажешь, в какой части этого прекрасного дома, в котором ты меня приютил, лежат мои вещи, и назовешь адрес, куда я смогу вызвать такси,

— ноты моего голоса звучали как расстроенная гитара. От головной боли и ломки в теле я еле шевелила языком.

Артем молча развернулся и пошел обратно к тренажеру.

— Сначала сваришь мне борщ, — бросил он через плечо.

— Что? — вяло усмехнулась я. — Может, попросишь об этом свою жену?

— Она не любит русскую кухню. И не умеет готовить, — ответил он и приступил к подтягиванию.

— Хм... а когда она придет домой, то что скажет, увидев, как я хозяйничаю в кухне в твоих носках и футболке?

— Если придет, то убьет тебя, — подмигнул Артем, и подтянулся, напрягая мышцы рук и торса. — Скарлетт очень ревнивая.

— Супер! — безжизненно улыбнулась я.

Мое состояние было настолько отвратительным, что было уже на все плевать.

— Но она не придет, — спрыгнув с турника, подмигнул Артем. — Я уже говорил, что этот дом продается. Мы уже пару месяцев как живем в Джексонвилле. Я просто приехал сюда, чтобы забрать остальные вещи.

Последние его слова уже звучали будто отдаленно. В глазах помутилось, ноги стали ватными, и я сползла по стене.

— Эй, эй, что с тобой? — крикнул Артем, и словно сквозь туман я увидела, как он побежал ко мне.

— Действие таких сильных веществ имеет массу побочных эффектов, да еще и сверху наложилась простуда, — слышался сквозь сон тихий мужской голос. — Я выпишу препарат, который снизит уровень интоксикации в организме. Принимать три раза в день, и снижать температуру.

Еле открыв тяжелые веки, увидела, как в дверях исчезает фигура в белом халате, а над моим лицом нависло встревоженное лицо Артема.

— Ты меня здорово напугала, — нахмурился он. — Пришлось вызвать своего приятеля, опытного доктора, чтобы он тебя осмотрел.

— Жить буду? — вымолвила я и едва не расплакалась от дикой головной боли.

— Куда денешься? Отлежишься пару дней и вернешься к своим туристам, — подмигнул он и принялся поправлять одеяло, а вместе с ним пришел в движение ангел на его торсе.

Артем вышел из комнаты и вернулся обратно с полотенцем, свернутым в несколько раз.

— Постарайся поспать, — положив мокрое полотенце на мой лоб, заботливо произнес он, а затем погладил по руке и улыбнулся так мило, так нежно, что, казалось, в моем организме уже начались какие-то восстановительные процессы.

По крайне мере сердцу точно стало немного легче.

***

Я провела в его доме четыре дня, и первые двое суток он практически не отходил от меня. Лишь ненадолго его подменяла домработница Сара. Доброжелательная дама в почтенном возрасте варила для меня куриный суп и отпаивала водой. Прямо как моя мама, когда я болела в детстве.

Эти дни я балансировала где-то между головными болями, сопровождающимися тошнотой, и приятным пониманием того, что находилась в постели парня, который нравился мне все больше и больше. С каждым заботливым словом, с каждым обтиранием моего лба полотенцем, с каждой ложкой куриного супа, которым он меня кормил.