Мужчина услышал моё появление, резко поднял капюшон, вновь пряча лицо и лишь потом оглянулся.

– Заходи, Кейтелин. Пообедаешь со мной?

Я ожидала все, что угодно, кроме приглашения на совместную трапезу, и осталась стоять там же, где и была, ожидая подвоха. Мужчина хмыкнул:

– Я предупреждал, не будешь нормально питаться, буду контролировать самолично. А совместный обед - это хороший вариант контроля. Заодно поговорим. Прошу.

Он придержал мне стул, затем устроился напротив. Затаив дыхание, ждала, вдруг он откроет лицо, но судя по всему именно этим Ректор заниматься не собирался. Я перевела взгляд на еду и вздрогнула. В тарелке был сырный суп с кольцами лука. С противными кольцами вареного лука.

– Что не так?
– он заметил моё замешательство.

– Господин Ректор, я очень благодарна, что вы заботитесь о моём здоровье, но..., - тут я замялась, подбирая слова.

– Но что?
– подбодрил он меня.

– Тут лук.

Ректор хмыкнул и просто поменял тарелки. Теперь передо мной стоял борщ.

– Надеюсь, борщ не вызывает отторжения?
– ехидно заметил он.

Я лишь кивнула, и принялась есть, исподволь подглядывая за мужчиной, сидящим напротив. Он умудрялся есть, не снимая своего капюшона, и даже подбородок не был виден.

– Кейтелин, ешь. Дырку на мне взглядом прожжешь.

Обед прошёл в полнейшем молчании, лишь Ректор, как заботливая квочка, подвигал мне блюда или подкладывал салат. Когда же я вежливо поблагодарила и настойчиво отказалась от добавки, он откинулся на спинку стула:

– Вот видишь, можешь, если хочешь.

– Спасибо, что накормили, господин Ректор, но ведь вы не только за этим меня позвали?

– А разве я не могу просто пригласить красивую девушку на обед?

– Простите, господин Ректор, не совсем уловила смысл вопроса.

– Это скорее преамбула нашего разговора. Сегодня утром подали прошение об изменении пункта о неуставных отношениях. Ты косвенно имеешь к этому отношение.

– Какое?
– сердце затрепетало, но я пыталась держать лицо. Ректор наклонился и оперся локтями на стол.

– Пока опосредованное. Это касается Стерляди и одного из преподавателей. С учётом волшебного преображения последней, которое почему то происходило во флудерском общежитии, и даже больше того, в твоей комнате, ты замешана в этой истории.

– Не вижу ничего криминального в том, что девушки немного развлеклись, - я чувствовала себя танцующей на лезвии бритвы, а Ректор только и ждал, когда я оступлюсь.

– Я тоже. Но в пределах одного факультета. Пятнадцать лет изменённого пространство факультеты жили в полной автономии, соперничая друг с другом. Пятнадцать лет существовал пункт о запрете на личные отношения между преподавателями и студентами. Пятнадцать лет, хотя нет, все же четырнадцать, первый год Админ и Модератор чудили не хуже студентов, преподавательская этика и авторитет был непоколебим, И тут появляется рыжее создание с большими голубыми глазами. И за две недели институт превращается в паноптикум. Флудеры дружат с троллями и собираются вместе отбывать наказание, проректор гоняется за дерзкими студентами на глазах у всех и даже пари заключает. Ну а про стрелы амура между преподавателем и студенткой я вообще молчу. И знаешь, что мне кажется, Кейтелин? Эта пара будет первой, но далеко не последней. Кстати, оригинальное кольца. Янтарь и опал? А металл, судя по всему платина?

Жесточайшим усилием воли заставила себя не спрятать руку. И даже ответить с улыбкой:

– Господин Ректор, я не вижу связи между мной и описанными событиями, кроме как перемирие со Стерлядью. Я не знаю,как себя вели преподаватели до моего поступления. А что касается кольца - это керамика, стекло и бижутерный сплав. Просто понравилось, как сделали.

– Действительно, искусная работа. Кейтелин, я не обвиняю тебя, нет. Я просто анализирую и пытаюсь понять, что ещё от тебя ждать. Привык контролировать ситуацию, но с тобой обычная логика не работает.

– Но..., - я растерянно смолкла, так и не знаю, что сказать.

– Сегодня заседание на тому самому пункту. И мне действительно важно знать, что ты думаешь по этому поводу.

Он замолчал в ожидании ответа. Я пыталась разгадать его намерения, однако, не видя лицо собеседника, это сложно. Поэтому просто пересказала слова, что мне говорили здесь в приёмной:

– Никакие запреты, преграды и помехи не остановит тех, кто действительно любит. А если остановит, то значит это не любовь.

– Ты мудра, Кейтелин, хотя с такой школой жизни чего ожидать.

Ректор встал и отошёл к окну:

– Спасибо за совместный обед, Кейтелин. Надеюсь, тебе тоже понравилось. Перерыв скоро закончится, пора на занятия.

Я молча встала и прошла к дверям, где меня настигла его последняя реплика:

– Запомни свои слова про любовь, когда-нибудь они тебе помогут. А с кольцом тебя обманули. Это янтарь, опал и платина. Тонкая ручная работа. До свидания, Кейтелин.

Без слов, в трансе вышла из кабинета, где уже сидела Татьяна Васильевна. Она поприветствовала меня и тут же нахмурилась, однако задать вопрос не успела, её позвал Ректор.