– Спасибо, что напомнил, Роман Эдуардович, - развеселился муж, - идите, мы сейчас догоним.

– А вы правда усыновили?
– робко спросила девушка.

– Правда, Юль, правда. Идите.

Оставшись наедине, Модератор здоровой рукой тут же залез под свитер.

– Рыжик, это издевательство над бедным раненым мужем.

– У тебя все равно одна рука не в рабочем состоянии, так что покой и сон, больной, и никаких хулиганств, - поддразнила я его.

– Ты стала смелее, и мне это нравится. Ты сильно голодна?

– Нет, аппетит пропал.

– Ммм, моя вина, значит надо исправлять положение. Маргарита Ивановна, - неожиданно позвал он домработницу.
– Скажите, у нас вино красное есть? Лучше всего полусладкое.

– Да, испанское и Чили.

– Тогда, будьте добры, подготовьте фрукты, пару бокалов и бутылку испанского. Я сейчас за ними спущусь. И да, два прибора можно убрать, они лишние.

– Шоколад?
– невозмутимо уточнила эта стальная женщина.

– О да, чем больше, тем лучше, - по горящему взгляду Модератора я поняла - сегодня опять не высплюсь.

Шестнадцатое сентября.

– Рыжик, нежное мое солнышко, просыпайся, - его губы щекотали шею, а нахальные руки рисовали чувственные узоры на теле, - малыш, пора.

– Еще немного, пожалуйста, - тихо прошептала я, стараясь не проснуться окончательно и не выпасть из неги, в которую погружали его ласки.

– Сколько угодно, как угодно, где угодно. Любой твой каприз, милая, - я услышала легкий смех.

Его рука более настойчиво пробежалась по телу, заставив выгнуться и даже застонать:

– Диииим.

– Рыжая, да что же ты делаешь со мной?!
– его голос сорвался в страстный стон с хрипотцой, - к черту все!

Через час он вновь тормошил меня:

– Алина, надо возвращаться, нам еще до Мытищ добираться по всем пробкам. Солнце, просыпайся. В институте поспишь.

– Ты мне не дал совсем отдохнуть.

– Ну вот такой я нехороший человек, - усмехнулся он и попросил, - пожалуйста, вставай. Еще раз так выгнешься, вновь сорвусь, и мы опоздаем везде. Рыжик, обещаю, сдашь экзамен, увезу на пару недель сюда. Без детей и гостей. Вставай.

– Кофе.

– Обязательно, только просыпайся.

С трудом села и лишь услышала, как он шумно вдохнул воздух и сдавленно промолвил:

– Я лучше внизу подожду.

Он исчез, а я с полузакрытыми глазами кое-как оделась и причесалась. За косметику даже браться не стала, боясь сотворить нечто совсем футуристическое.

Внизу обнаружились все. Маргарита Ивановна накрывала на стол. Увидев меня, неодобрительно покачала головой, но выдала небольшой наперсток с ристретто.

Ребята уже сидели за столом и ковырялись в планшетах, между ними возвышался Мастер НЛП. Одна его рука лежала на спинке стула Стерляди, во второй он держал похожий наперсток с кофе. Он внимательно следил за происходящем на экране любимой, изредка вставляя ремарки. Прислушавшись, я с удивлением поняла, что они обсуждают его научную работу, вернее, Юля изучала, задавала вопросы, а он отвечал.

– Люблю Джульетту я, но странною любовью, - сделала попытку сострить, но язык заплелся, поэтому просто бухнулась напротив парочки. Стерлядь отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи. Мастер НЛП снисходительно улыбнулся:

– Зато она выспалась.

– Ну если вы на ночь ей читали лекцию, - кофе неожиданно кончилось, а я так и не проснулась.

– Хотите получить отчет, Алина Владимировна? Надеетесь узнать что-нибудь новенькое?
– он ехидно наблюдал над моими жалкими потугами острить.

– А почему так официально?
– удивилась я.

– А надо мамой называть? Простите, дорогая теща, мне надо попривыкнуть к мысле о будущем родстве.

Морфеус захихикал. Я соображала, чтобы ответить, но помощь пришла от мужа.

– Роман Эдуардович, отстань от моей жены. Вы в разных весовых категориях по утрам. Эх, холодновато на улице, - довольный Модератор стремительно вошел в столовую, потирая руки.

– Так уже одиннадцать, день в разгаре, Дмитрий Александрович, - он присмотрелся к проректору и многозначительно провел по основанию шее пальцем, - Сознаюсь, нового не узнает, лучше мне запросить реферат. Молодой и пылкий, в институте придется носить галстук. Просто рубашка не спасет. Весьма странное место для отпечатков любви.