Дальнейшее стало сюрпризом для нас обоих. Я не ожидала, что слова Учителя вызовут у меня злость на него. И только на него! Гнев вытолкнул меня из кресла словно пружиной вперед. В мгновение ока я очутилась возле мужчины. А Джокер не ожидал той пощечины, что с размахом и оттяжкой влепила ему, не отказав себе в удовольствии оставить глубокие царапины от ногтей. Голова его мотнулась в сторону от сильного удара. На секунду он опешил, а я занесла вторую ладонь для повтора и закрепления урока. Не успела. Он выловил руку, развернув меня к себе спиной, и сжал так, что я не могла и пошевелиться. Я с минуту пыталась вырваться, шипя как разъяренная кошка, но хватка у Джокера стальная.

– Никогда так больше не делай, Ребенок, - вкрадчиво шепнул он на ухо, - необдуманно с твоей стороны. Я все равно сильнее.

– Ты сволочь, гад, скотина!!!

– Возможно. А теперь успокойся и сядь! Надеюсь, ты меня услышала.

Он слегка ослабил хватку. Я ужом вывернулась и принялась долбить кулаками. Он вновь сжал в тисках, но я словно озверела, пытаясь нанести удар побольнее.

– Алина, успокойся, ты не дослушала меня! Ребенок, угомонись, не вынуждай меня идти на крайние меры!

– Урод! Я ненавижу тебя! Гадина! Сволочь!!! Тебе начхать на меня!!! Лишь бы поиграть людьми! Что я тебе сделала, за что ты издеваешься надо мной, за что так ненавидишь!

– Алина, успокойся, иначе мне придется вызвать Ньерда! Да не ненавижу я тебя!!! Люблю, дурная, люблю!

Слетевшие в эфир слова не сразу дошли до моего сознания. Но когда я осознала... Я вырвалась из его объятий, пятясь назад и мотая головой:

– Нет, нет, ты не можешь, ты не имеешь права....

– Черт, Алина, - зарычал он, - не в этом смысле. Подожди, успокойся, дай мне все объяснить.

– Отпусти меня, не мучь, - в очередной раз наткнувшись на что-то, я упала на колени.

– Твою мать, встань!
– он дернулся в мою сторону, подхватил на руки. Я сопротивлялась, билась в истерике, душимая слезами, и даже не заметила, как мы очутились в его спальне, а затем в ванной. Он запихнул под ледяной душ и держал, пока не завизжала от холода. Мгновение, и меня запеленали в большое полотенце и усадили на диван.

– Сиди здесь. Я сейчас!

Он исчез на минуту, сбросив мокрый китель. Пока он не вернулся, успела выбраться и броситься к двери, сжимая кольцо, которое Джокер мне надел еще в кабинете. Я была в ужасе от осознания своей беспомощности перед тем, кому привыкла доверять.

– Стой!

Окрик стал последней каплей. Я прыгнула вперед и провалилась в невесомость.

Двадцать восьмое сентября реальность день.

Меня слегка выключило. А может и нет. Открыла глаза и зажмурилась. Ослепительное солнце ударило по натянутым нервам. И словно прорвало плотину тишины. Запели птицы, ветер зашелестел остатками листвы, вдали загудел самолет. Я в реальности? Медленно открыла глаза. И подпрыгнула. Прямо передо мной висела черная лошадиная морда. Без единого пятнышка. Морда вежливо кивнула и фыркнула, сдувая с лица мокрые пряди волос.

– Нуар!!!

Осторожно протянула к нему руку, и он ткнулся в ладонь, помотав головой, мол, чеши.

– Господи, Нуар, как я тут оказалась?

Сделала попытку встать и тут же осела кулем, схватившись за виски. Нуар слегка боднул, перевесившись через ограду стойла.

– Подожди, не торопи меня, я должна. Я сумею!

Вцепившись в бревна, медленно поднялась. С минуту постояла, пытаясь унять головокружение и тошноту. Цитрамон! Мне нужен цитрамон и глюкоза, на худой конец сахар. И телефон. Только бы дозвониться.

Умница Нуар подставил свою морду и спокойно ждал, когда я соберусь с мыслями. Наконец, пол и потолок перестали отплясывать джигу. Похлопав напоследок жеребца и пообещав вернуться с конфетами, медленно двинулась в сторону выхода. Там еще метров сто и центральное здание, где спасение.

На выходе пришлось сделать привал. Так и стояла, прислонившись к притолоке, пытаясь успокоить сердцебиение. Я смогу! Я сильнее! Солнце было почти в зените, однако никого вокруг видно не было.

Дистанцию в сто метров преодолела минут за пять, потому что приходилось идти осторожно, словно в хрустальных башмачках. Едва унявшийся звон в ушах нарастал.

Представляю оторопь персонала, когда в парадный вход ввалилась моя мокрая тушка со слипшимися волосами, в мокром кителе и брюках.

Впрочем, они быстро взяли себя в руки:

– Что вам угодно?

– Я могу увидеть Осипа Васильевича? Ну или Митрича?

Администратор и охранник переглянулись. Ну да, требовать или владельца или конюха, вполне в моем духе.

Охранник незаметно, ну это он думал, что незаметно, переместился мне за спину. Я же сделала шаг в сторону стойки.