– Мам, Алина за дверью и молчит. Денис, вызывай Айболита и Хиппи.

– А Кейтелин?
– жалобно пропищала Стерлядь.

Я, наконец, дотянулась до колокольчика. Держись, Юлька, я иду. Или ползу...

Со всего размаху швырнула колокольчик об дверь. Замолкли, затем дружно:

– Блин!!!

Дверь вынесли с первого же удара. Димка вихрем влетел, и подхватил на руки:

– Что?!!

– Прости, диплом отменяется, - через силу выдавила я, пока он вытирал испарину со лба.

– Тебе плохо?

– Не совсем. Помоги добраться до Юли.

– Алина, - жалобно позвала та.

– Юль, не волнуйся, все будет хорошо! Сейчас и Рома придет, - попыталась я успокоить ее. Она стояла в дверях, тяжело дыша, на глазах слезы. Ее поддерживал дядя Саша, на другой руке которого висел довольный Валерка. Встревоженный Байт крутился у всех под ногами. .

– Я за Ньердом, - дернулся Джокер.

– Рыжик, ты чего?
– растерянно прошептал муж, бережно промокая лоб, и вслушиваясь в мое прерывистое дыхание.

– Рожаю я, - попыталась усмехнуться, но очередная схватка скрутила, заставив учащенно дышать, - кажется, ты станешь дважды дедом и отцом одновременно.

День защиты, ИФТФ.

Задержка ректоров институтов удивляла членов ГАК. И не только их одних. Админ и Рондо, которая вернулась к преподаванию, не могли понять, где Модер и Джокер. Все студенты были уже здесь, но Кейтелин отсутствовала. Нехорошие подозрения мучили проректора по технической части, но он старался держать лицо. Нет, брата то он прикроет, сыграет роль Модера, но Кейтелин...

В коридоре послышался шум и все вновь смолкло. Наконец председатель комиссии не выдержал:

– Позвольте, а в чем дело? Где Модератор и Джокер? Почему такая задержка?

Словно в ответ на вопрос, в аудиторию ввалился Тарантино. Он пытался сохранять серьезность, но смех разрывал его изнутри, из-за чего мужчину пошатывало.

– Тарантино, что случилось?
– подозревая самое нехорошее, спросил Админ. Рядом напрягся Мастер НЛП.

– Простите, господин Админ, меня послали... В смысле я должен сказать, чтобы вы не ждали господина Модератора и господина Джокера. Они немножко не в том состоянии, что присутствовать.

– Но без них мы не можем провести защиту, - возмутился председатель ГАК.

– Мне жаль, искренне, - Тарантино прорвало на смех, - просто там...

Все, парень сорвался и ржал, сползая по стеночке.

– Тарантино, забываешься, - прорычал Мастер НЛП.

– Ой, господин Мастер НЛП, - сделал попытку успокоиться смеявшийся мужчина, - для вас тоже есть послание. У вас дочь родилась!

Декан флеймистов побледнел и исчез. А Тарантино вновь закатился в приступе хохота.

– Тарантино, не испытывай мое терпение, - пригрозил Админ, - что с Модером и Кейтелин.

– С Кейтелин все хорошо, она отдыхает. А вот господин Модератор и Джокер пытаются осознать происшедшее знаменательно событие. Один стал папой, а второй - крестным дедушкой.

– И что в этом удивительного?

– Господин Админ, а вы знали, что у вас намечалась тройня племянников? Два мальчика и девочка. И все рыжие в мать.

Админ побледнел и исчез, вслед за ним исчезла Рондо. Студенты рванули на выход делиться с остальными новостями. Татьяна Васильевна осмотрелась и предложила ошарашенным членам ГАК, сиротливо стоявшим посреди опустевшей аудитории:

– Давайте я вам покажу институт. Боюсь, господин Ректор не скоро будет готов вернуться в строй.

Те дали себя увести.

День защиты, вечер, реальность.

Я приоткрыла глаза. Роды были стремительными, сил отняли много. Юльку и новорожденную Дарью Романовну оставили дома, за ними присматривают Айболит и Хиппи.

Нас же с малышами забрали в центр акушерства и гинекологии. Несмотря на хорошие показатели, детей поместили в кювезы и оставили в детской под присмотром. Седой акушер попытался прочитать мне лекцию о моем безрассудстве, но видя, что я его не слышу, лишь махнул рукой. Я никому не говорила, что УЗИ показало тройню. Боялась реакции, и что запретят учебу.

Модератор оклемался быстро, ему разрешили остаться со мной в палате. Если первые часы я стеснялась своего болезненного состояния, то он выкупал меня в таком количестве любви, нежности и восхищения, что вскоре мы лежали рядом на кровати. Его руки нежно поглаживали по спине, едва касаясь.

– Почему ты не сказала про тройню?

– Я боялась, что ты запретишь мне преподавать и учиться.

– Я никогда тебе ничего не запрещал. Я же переживаю за тебя. Рыжик, как ты меня напугала утром.