– Вот и боюсь, что у меня слуховые галлюцинации. Слишком неожиданно. Нет, я конечно, подозревал, что вы ребята прибабахнутые и в качестве подопытных кроликов - познавательный материал, но не настолько же.

– Вот скажи, Роман Эдуардович, обязательно обзываться?
– спросил Админ.

– Так потом нельзя будет. Когда подпишу контракт, начальство обижать не рекомендуется.

Близнецы довольно переглянулись:

– Значит "когда"?

– Я же не идиот отказываться от столь щедрого вознаграждения и интересной работе по специальности.

– Юзернейм!
– потребовали близнецы.

– Мастер НЛП, - он даже глазом не моргнул, - хорошо, что я чемодан не распаковал.

Через неделю, после того, как вшили чип, Мастера НЛП представили студентам. Те настороженно отнеслись к новому декану, решив проверить его на прочность. Проверили. Потом он их. Потом опять они его, ответно так сказать. И так по кругу раз десять, пока Мастер НЛП вдруг не сообщил студентам, что он набрал достаточно материала для нового исследования, но как только возникнет необходимость, он непременно обратится к любимым студентам, поскольку где еще можно найти столько отзывчивых людей. Молодежь прониклась и ответно полюбила декана.

А еще Мастер НЛП оказался весьма полезным человеком, он свел их со строгой дамой-филологом, у которой была весьма интересная страсть. Внешне типичная профессор-синий чулок, она изучала культуру общения в виртуальном мире, именно в разрезе языковедения. Почитав ее работы, близнецы пригласили ее читать лекции по олбанскому языку в институте. Дама оказалась не такой скучной и консервативной, как они решили сначала. Быстро разузнав, что индивидуальное самовыражение не только разрешается, но и поощряется, дама резко сменила имидж. И однажды заявилась с копной разноцветных волос, уложенных в замысловатую прическу а-ля взрыв на макаронной фабрике. Строгие платья сменили одежды в стиле бохо-шик невероятных расцветок. Все настолько несочетаемое, но она выглядела эффектно и сногсшибательно. Это был фурор милого филолога, но самое главное, сама Тетушка Чарли тоже сияла от счастья.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Последние три реальных года стали кошмаром для Джокера. Визави, опасаясь хакера, контролировал каждый его шаг. Отдушиной оставалось общение с семьей, даже преподавание не приносило удовлетворение. Внутри медленно умирала любовь. Джокер научился спокойно реагировать на выпады про эдельвейсы, игнорировать провокации и даже открытые угрозы. Васек сделал все как по нотам. Алинка написала программку, которую принес Джокеру риэлтор. Тогда хакер искренне заставил себя разочароваться в первый раз. Словно и не учил он ее ничему, много лишних действий хоть и вполне работоспособная вещь. Да она до всего, что произошло, гораздо лучше программировала. Джокер отдал Васе файл, деньги, которые упертая девочка дала в качестве агентских, они вернули на счет, слегка увеличив проценты, которые перечислялись девушке на карту. На наследство она так и не заявила. Джокер управлял всем, но чисто для того, чтобы потом ей отдать.

Алина спокойно передвигалась по Москве, но ни разу не сделала даже попытки приехать к нему. Замкнутая и нелюдимая, она перестала даже улыбаться. Их пути разошлись, и Джокер осознанно увеличивал разрыв.

– Это наша последняя встреча. Где я ошибся?

– Нигде, - пожал плечами Джокер, - вы слишком долго держали козырную карту, не используя ее. Игра закончилась, и вы сидите с джокером, не имея возможности воспользоваться.

– Если я дам вам полную свободу действий, заберете ее?

– Нет. Она научилась жить одна. Я ей не нужен.

– Почему я уверен, что если вас отпустить, вы пойдете прямо к ней?

– Пойду. Попрощаюсь с тенью. У меня есть институт, есть работа. И память о растоптанном эдельвейсе. Вы варвар, не умеете обращаться с дикими цветами.

– Я оставлю ей охрану, но без ограничения для вас.

– Вы опоздали. Можете убрать.

– Сергей Павлович, у меня тоже есть совесть. Сначала я хочу быть уверенным, что она в безопасности.

– Из-за архивов отца?

– Я отдал заказ найти архивы Соловьева Дмитрию Александровичу.

– И девчонку отдадите на растерзание?

– Нет. Она заслужила тишины.

– Мне похер. Вы загубили талант, собственноручно задушили гениального программиста в боязни меня. Наслаждайтесь результатом. Все остальное в силе.

Его спокойно выпустили. Руку жгла записка с адресом, который он знал наизусть. Он рискнул и поехал. Столько лет притворяться, что ему все равно, столько лет добиваться, чтобы ему поверили, да он и сам поверил в свое равнодушие. А сейчас с каждым километром холодное спокойствие таяло, уступая место панике. Что он наделал? Почему он решал чужую судьбу, не спросив ее? Сегодня ей исполнилось двадцать.

Съезд с МКАД, поворот на небольшую улочку. Типовая застройка, безликие дома. А там на седьмом этаже ее квартирка. Он припарковался и вышел из машины. Каждый шаг давался с трудом. Вот дверь. Он поднял руку и опустил обратно, не рискнув нажать на звонок. Зачем он здесь? Три года шпионских игр, отслеживание ее зачетки. Призер российских олимпиад по точным наукам, так и не ставшая золотой медалисткой училась на твердую четверку. "Хорошо" по информатике добило Джокера.

Он прислонился лбом к холодной стене и нажал кнопку звонка, но в квартире было тихо. Она же в институте еще. Джокер спустился вниз, решив дождаться в машине.