Поэт ненаступившей эры. Избранное
вернуться

Глазков Николай Иванович
Шрифт:

Всемирная история в самом сжатом виде

Чуть дремлет недремлющий пламень,Затихший, но вечный огонь.Резьбою изрезанный каменьГлядит первобытной строкой.Объемлет селения пламень,Но им освещается мгла,А зодчим отвергнутый каменьЛожится главою угла!1942

«Существуют четыре пути.…»

Существуют четыре пути.Первый путь – что-нибудь обойти.Путь второй – отрицание, ибоПризнаётся негодным что-либо.Третий путь – на второй не похож он,В нём предмет признаётся хорошим.И четвёртый есть путь – настоящий,Над пространством путей надстоящий:В нём предмет помещается в мире.Всех путей существует четыре.1942

Про одноглазок

Решил Господь внезапно, сразу:ПоотнимуУ большинства людей по глазу,По одному.Куда ни глянь, везде циклопы,Но волей БогаКой у кого остались обаОка.Циклопы, вырвавшись из сказок,Входили в моду.И стали звать они двуглазок –«Уроды»!Двуглазки в меньшинстве остались,И между нимиНашлись, которые старалисьГлядеть одним, иХоть это было неудобноДвуглазым массам,Зато прилично и подобноВсем одноглазым.1943

«Я был дураком, стариком, инвалидом…»

Я был дураком, стариком, инвалидом,Названьями щедро себя наградя;Но я не предатель: себя я не выдам, –Теперь я отъявленный негодяй!Я стал дорожить настоящей минутойИ новой своей повинуюсь судьбе;Но быть не могу и не буду иудой,А всё остальное – прощаю себе.

«Кто за меня, кто за него…»

Кто за меня, кто за него,Не всё равно, не все равны;Но на себя на самогоЯ посмотрел со стороны.Мой предок раб. Мой предок скиф.Он неразборчив был на средства,И недостатков нет таких,Что б я не получил в наследство.Как предок, для своих победГотов идти на что попало.Но я пророк. Но я поэт,Хочу, чтоб было небывало.И в то же время надо мне,Моё чтоб имя стало громким,И я шатаюсь по стране,Что между предком и потомком.1943

«Молодость проходит удалая…»

Молодость проходит удалая.Молодец совсем не тот, кто в морду даст.Наступает старость – и втораяПосле старости наступит молодость.Я хочу, чтоб вечно пировалиДни мои, не ведая усталости,Но сейчас торчу на перевалеИ в плену у смерти и у старости.1944

«Ежели ты праведник…»

Ежели ты праведник,Прохожий,И тебе поставят памятникПохожий, –Можешь не бояться:Хватит меди –Будешь любоватьсяПосле смерти.1944

«Но если путь к иным победам…»

Но если путь к иным победамЯ предпочту иным дорогам,Тогда не буду я поэтом,Тогда не буду я пророком.Я обрету людей степенность,Я принесу немало пользы,Меня признает современность,Но обо мне забудут после.1944

«Мы любим жизнь со всеми трын-травами…»

Мы любим жизнь со всеми трын-травами,Которые увидели воочию.Хорошим быть – такое дарованье,Которому способствуют все прочие.Как мудрецы, мы волосы ерошимИ всевозможные вопросы ставим.Бездарный человек не может быть хорошим,Хотя бы потому, что он бездарен.Он обыватель в худшем смысле слова,Всегда слывёт за моего врага.Он крепко ненавидит всё, что ново,На всех пространствах и во все века.С отвагой безошибочного трусаОн распинал Иисуса на кресте,Чтобы потом во имя ИисусаСжигать Джордано Бруно на костре.1945

«Не Дон Кихот я и не Гулливер…»

Не Дон Кихот я и не Гулливер,И книгою меня не наградили.И у меня царя нет в голове.Так что ж? Там у меня демократия.Мне не нужны Парнас или Олимп,И мысли у меня не арестантки.Двугривенные мне напоминают рыб,И ложки мне напоминают танки.И ни одной стены не пробивал я лбом.Куда бы я ни шёл, я приходил домой.Пускай мои стихи публичный дом,Но не являются они ничьей тюрьмой.1945

Стихи, написанные под столом

Ощущаю мир во всём величии,Обобщаю даже пустяки,Как поэты, полон безразличияКо всему тому, что не стихи.Лез всю жизнь в богатыри да в гении,Для веселия планета пусть стара.Я без бочки Диогена диогеннееИ увидел мир из-под стола.Знаю, души всех людей в ушибах,Не хватает хлеба и вина,Пастернак отрёкся от ошибок, –Вот какие нынче времена.Знаю я, что ничего нет должного.Что стихи? В стихах одни слова.Мне бы кисть великого художника,Карточки тогда бы рисовалПродовольственные или хлебные,Р-4 или литер Б.Мысли, изумительно нелепые,Так и лезут в голову теперь.И на мир взираю из-под столика:Век двадцатый, век необычайный, –Чем столетье интересней для историка,Тем для современника печальней.Я мудрец и всяческое дело чту,А стихи мои нужны для пира.Если ты мне друг, достань мне девочку,Но такую, чтоб меня любила.1945