Не с кем! Эйде и так плохо, Иден — маленькая…

— Кровь прольется. Ты увидишь. Этого не изменить.

— Чья кровь?

— Увидишь.

— «Был волчонок — станет волк» — это о ком?

— Может, станет. А может, и нет. Может, умрет волчонком. Не всем волчатам судьба стать волками. Может, он попробует смириться и стать цепной собакой. Может, у него получится. Может, умрет в клетке. Судьба меняется — и пути ее неясны для смертных. Но даже с ней можно поспорить. Нельзя лишь идти против старых законов. И собственных клятв.

— Не припоминаю, чтобы кому-то клялась.

Только Эйде — спасти и защитить. Но это — не дело призраков из папиной Башни.

— Но спасибо за предупреждение — впредь буду осмотрительной. Кто волчонок?

— Ты узнаешь…

Во сне не бывает больно! Если это сон… Ирия провела кинжалом по тыльной стороне запястья…

И открыла глаза.

Всё-таки спала. Весь этот бред — во сне!

Откидывая волосы с лица, девушка бросила взгляд на руку.

И похолодела. Свежий, едва затянувшийся шрам откуда взялся?

Мгновенный взгляд на шпалеру… ничего. Старинная, выцветшая, почти уже не различимая вышивка. Работа давно отправившегося к праотцам мастера или мастерицы…

— Тебе понравился мой дар?

Ирия метнулась к другой спинке кровати. Вжалась в спасительное дерево — какое же холодное!

И во все глаза уставилась на призрачную девушку. Только что стоявшую над ее головой.

Темнеют ставни. Бледно светится зеленоватое платье. Отбрасывает зловещий отблеск на золотистые волосы мирно спящей Эйды. В кои-то веки — мирно.

А схватить оружие Ирия не успела.

— Чего ты от меня хочешь?

— Спасти тебя… — прошелестела девушка-призрак.

— От кого? От Полины?

— Ты не слушаешь. Ты хочешь проснуться. Так проснись же. Проснись! Проснись, Ирия Таррент!

Изученная почти до дыр древняя шпалера. Темнеют ставни. И никаких силуэтов!

Догорает в старинном подсвечнике свеча. Шелестит ровное дыхание сестер.

Похоже, на сей раз Ирия проснулась окончательно. Осталось поднести руку к глазам…

Шрама нет. Увы, облегченно вздыхать рановато. Просто так подобное не снится.

Бедная Кати — проспать такое!

Ирия поудобнее повернулась на бок. Собираясь мирно лицезреть сны хоть остаток ночи. По возможности — без призрачных гостей.

А заснуть уже не удается. Так бывает — непонятная тревога гонит из теплой постели, из уютного дома. А потом с гор катится лавина — и сметает родное жилище. Будто его и не было.

Или приходят враги, поджигают дом глубокой ночью. И он из убежища превращается в смертельную ловушку! Ирия в детстве слышала о таком от отцовского друга.

Тогда папины друзья еще гостили в замке. Каждый год — и не по одному разу. На все праздники.

А вот при мысли об отце тревога не просто потянула прочь — с места сорвала!

Девушка торопливо натянула платье, сунула ноги в обувь. Осенней ночью на каменном полу коридоров впору ноги отморозить!

Осторожно выскользнула из выстывшей комнаты. Только бы отец ночевал в своих обычных покоях — на втором этаже! Подниматься сейчас в Закатную Башню — вполне официальный дом столь хорошо теперь знакомого призрака! — точно выше сил Ирии.

2

Это — конец. Хорошо хоть Леон успел вскочить с колен!

Отец явился в спальню жены, конечно, без шпаги. Зато кинжал у него с собой всегда. На поясе.

— Подожди, Эдвард! Ты всё не так понял… — бормочет Полина.

Он в ярости наступает, она в панике пятится вглубь спальни.

Испуганный шепот, полные ужаса глаза. Дрожат хрупкие руки…

Мало что соображая, юноша заступил отцу путь. Дерзнувший полюбить чужую жену насчет себя не объяснит уже ничего! И что Полина осталась верна мужу — не поможет. Отец обо всём догадался по лицу сына! И по растерянным глазам жены…

Спасти хоть Ее! Но ужас Полины, что она — невиновная! — не сможет оправдаться, Эдвард Таррент уже принял за признание вины!

— Прочь, мерзавец!

— Отец, выслушай: это я виноват! — подкашиваясь от ужаса, пробормотал Леон.

— С тобой я разберусь потом, но ее убью сейчас!

Да что же это с отцом? Он на себя не похож!

— Ирия была права. Я пригрел на груди змею!

Ирия! Опять Ирия! Снова Ирия! Да будь проклята столь злобная сестра!