Дверь ванной распахивается почти беззвучно, оттуда выходит Мари: красная, мокрая, разгоряченная. И абсолютно голая, если не считать полотенца, обернутого вокруг тела. Тонкая белая тряпочка скрывает слишком мало — не хватает длины. Сверху махровая ткань едва держится на полной груди девушки, снизу — чуть прикрывает срам. Отвести взгляд от пышущего жаром девичьего тела оказывается гораздо сложнее, чем я предполагал.

Мари замечает взгляд и как будто немного смущается. Красотка поворачивается спиной, берясь руками за влажные волосы. Она ведет гребнем по черным локонам, но мне от этого не легче: слишком уж много плоти видно из-под задравшегося полотенца.

— Я… Спасибо, что помог! — девушка начинает разговор чуть нервно, стараясь скрасить неловкость.

— Не за что. Чего уж теперь… А что это за парни?

— Местная банда, — Мари недовольно морщится, — Они уже не раз нам… то есть — мне! — переходили дорогу!

Замечаю невольную оговорку, но решаю пока что не цепляться к словам. Продолжаю сидеть, украдкой наблюдая за девушкой. Боюсь, что любая попытка встать выдала бы мое возбужденное состояние с головой.

— Почему же их не переловят? — нахмурившись, вопрошаю я, — Почему терпят беспредел? Почему Немезида бездействует?

— Сложно сказать… — Мари смотрит на меня в пол-оборота, — Такова Система. Правила сложны, их много, зачастую одно противоречит другому. Умело используя особенности Доктрины, можно достичь того, что кажется на первый взгляд запретным.

— Они могли нас убить! — возмущенный писклявый голос в очередной раз заставляет поморщиться.

— Ну и что? — изумление красотки неподдельно, — Здесь каждый делает, что вздумается. Главное — не нарушать принципов Системы!

Призадумавшись, внезапно осознаю частичную правоту подобных суждений. И действительно: смерть — не такое уж большое преступление в мире, где фактически узаконено бесконечное перерождение.

Чувствую на себе заинтересованный взгляд: Мари смотрит с превеликим сомнением.

— Скажи, Тей… — имя она произносит с непонятной робостью, — Ты что, склеротик?

— Ну да, — не вижу смысла скрывать очевидное, — Все, что помню — последние несколько часов.

— А прошлой жизни не знаешь? — девушка явно растеряна.

— Абсолютно! — никак не возьму в толк, чего от меня добиваются, — А что? Что-то не так?

Отложив гребень, Мари смотрит пристально и с недоверием. Я пытаюсь сосредоточиться на ее милом округлом личике, изо всех сил стараясь не опускать взгляд ниже.

— Просто… этого не может быть! — наконец восклицает красотка, — То, что ты продемонстрировал в драке… Я не эксперт, но тут и дураку понятно — энергетический кокон, искусство боя, повышенная скорость! Это навыки, доступные лишь высшим классам! Думаю, не всякая «гамма» способна на подобные трюки.

Пожимаю плечами. Крыть мне нечем, а оправдываться я не люблю, хотя и приходится.

— Я действительно ничего не помню и не знаю, — говорю наиболее убедительным тоном, — Возможно, просто повезло. Или сработало автоматически…

Девушка качает головой в сильнейшем сомнении.

— Латентные навыки? — теперь она будто спорит сама с собой, — Вероятность исчезающе мала. Наработанный автоматизм? Возможно… Память стерта, но нейронные связи так запросто не разрушишь… Хотя… Все равно! Извини, но для своего уровня ты прыгнул намного выше головы! В столь тщедушном теле просто не может храниться необходимый запас энергии!

Проведя по мне оценивающим взором с головы до пят, она делает очевидное заключение:

— Либо ты очень искусно врешь, либо не так прост, как кажешься на первый взгляд!

Молчу. Отвожу взгляд, осматривая тесную комнатку. Мне чертовски надоел этот короткий допрос, а потому решаю резко сменить тему. Показываю на кровать, на дверь ванной; спрашиваю то, что давно вертится на языке.

— Это твоя квартира?

Очередной недоверчиво-удивленный взгляд. Наконец, немного смягчившись, Мари снисходит до ответа.

— Социальный спальный блок. Частная собственность нам не по рангу, разве не знал?

— Да, слышал такое, — вспоминаю разъяснения Нимфы, — Только вот я сам спал совсем в другом месте. По сравнению с тем шкафом, здесь просто хоромы!

Девушка неожиданно краснеет.

— Это капсула для двоих, — смущенно поясняет она, — Чуть больше места, чуть больше удобства… Здесь даже туалет и душ свои собственные!

Стеснение придает ее физиономии весьма своеобразное выражение. Глаза прячутся за ресницами, носик морщится, пухлые щечки надуваются пунцовыми шариками. Разглядывать подобную милоту — одно удовольствие!

— Все приспособлено для пополнения популяции… — задумчиво констатирую факт, продолжая играть на застенчивости Мари.