— Охренели в конец, — покачал головой Данко, а затем, вздохнув, вытащил из-за пазухи грузный плотный мешочек с солью да с силой швырнул тот в затылок Его чести. Виктор сделал нелепый шаг в сторону и так и рухнул. Данрад тут же щадящим ударом по рёбрам отпихнул бессознательное тело в сторону.

Лильяна охнула и стала нервно заламывать руки, округляя глаза. Вся предыдущая изнеженная жизнь никак не могла подготовить её к таким событиям. Пусть в отличие от прочих девиц высшего общества ей для развлечения достались не вышивка или же игра на каком музыкальном инструменте вроде арфы, а хорошие способности к магии, сама магия была для неё только забавой. Ей, наверное, представлялись несколько иные приключения, когда она решила забраться в тоннели Грабрацта. Наверняка, виделась лёгкая пафосная победа над неким Чёрным магом и почёт до конца жизни. Она не была готова к боевым стычкам. Растерялась также, как и при появлении призраков.

Вот солдаты и Руян поступили иначе. Они по-мужски приготовились изрубить обидчиков господина на клочки.

— А ну убрали тут тыкалки свои, суки! — приказал Данрад и, схватив Лильяну за волосы, приставил один из топоров к шее магички.

Девушка болезненно вскрикнула. Красивые глаза засверкали влагой и с надеждой уставились на меня. Но я никак не отреагировал. Мне уже был понятен замысел Данрада и ясно, почему Данко поступил так, как поступил. Мы были Стаей. Мы умели действовать сообща. И мы умели выживать. И сейчас, чтобы выжить, нам остро требовалось оружие и совсем не нужен помешавший бы его использовать Виктор Верше…

— Убрали я сказал! И отошли-ка куда подальше, покуда я добрый. Данко! На прицел их!

Наш лучник сделал несколько шагов в сторону, перемахнул через один из алтарей и, присев на колено, занял позицию да натянул тетиву. Руян сплюнул под ноги, но отдал приказ:

— Оружие в ножны. Делать, как он велел!

С этими словами начальник стражи и сам убрал меч, а потом взял под мышки советника и начал оттаскивать его к краю площадки. Данрад довольно приподнял левый уголок рта и резко развернулся вместе с Лильяной в сторону мордента. Существо уже почти полностью сформировалось в некое подобие кентавра. Используй некромаг хотя бы тел десять, а не пять, то существо выглядело бы отменно жутко! Я оценил и массивную драконью пасть, и оставшиеся целыми головы вдоль торса, и их скалящие зубы. Такое могло основательно подорвать самый высокий боевой дух.

— Нравится? — злобно прошипел Данрад возле уха поскуливающей Лильяны. — А теперь, ядрёна вошь, давай-ка. Уничтожь его для меня, и я всё же дам тебе выбраться на поверхность.

— Огонь или лёд, — напомнил я про слабости мордента. — Давай хоть что-то?

— Их здесь мало! И мне нужна земля. Она моя стихия.

— Ах земелька? Тогда я ею твой расчленённый труп и присыплю! — сухо пригрозил вожак и рывком оттолкнул от себя магичку ближе к нежити. Обретённая свобода и близкая опасность позволили девушке возобновить мыслительную деятельность.

— Хотя бы отвлеките это! Мне нужно сконцентрироваться.

— Ха! Старая маговская песенка, — тихо протянул Данрад и смело пошёл вперёд. Мордент извлёк из своей новой глотки первый громкий звук, похожий на скрежещущий вой баньши, и бросился в атаку. Нежить оказалась очень быстрой.

— Я не знаю твоих способностей, а потому мало чего могу предложить, — тут же подошёл я к Лильяне, чтобы оттащить её в сторонку. — Но ты говори вслух, что думаешь сделать. Вдвоём у нас получится справиться лучше.

Она подняла на меня свои синие, полные отчаяния, глаза. Девушка не знала меня и не верила, что я могу ей хоть как-то помочь. Великосветская львица видела перед собой лишь какого-то деревенского волшбуна-неумеху, к которому ей захотелось проявить снисхождение и надменно протянуть для поцелуя руку. Даже если бы я сейчас пересказал ей какой особо тайный гримуар, то я всё равно бы остался для неё никем. Она обладала свойственной лишь истинным сливкам общества косностью мышления. Единожды составив себе мнение о ком-то, она упрямо следовала ему, не желая видеть ничего больше.

— Уйди. Ты ничего не можешь.

Мне пришлось сделать два шага назад, чтобы оказаться за её спиной. Так я мог и продолжать видеть, что она творит, и при этом не мешал бы ей действовать по собственному разумению. Хотела Лильяна того или нет, но я бы помог почти в любой её волшбе. Потому что на свою собственную стоящую мне предстояло годами собирать силы.

Присев на корточки, я начал тайком чертить заклинание, позволившее бы мне втихаря вмешаться в энергию магички. Действовать приходилось в ужасно некомфортных условиях. Мордент выпустил щупальце и обхватил Данрада вокруг туловища. В результате один из топоров вожака выпал из его рук и рассёк камень посреди моего творения. Я мысленно чертыхнулся, отбросил оружие в сторону и вынужденно начал всё заново.

— Чтобы вы там ни надумали. Давай! — завопил главарь Стаи, лишаясь второго топора.

Лильяна вздрогнула всем телом и бросила погружающий в стазис шар в мордента. Тварь и правда секунд на десять застыла, позволяя Данраду выбраться из хватки щупальца и убрать ногу из раззявленной смердящей пасти. Но затем вновь начала двигаться.

— Это не помогло! — закричал Данрад с перекошенной зверской рожей и ринулся к нам.

То ли магичка испугалась Драконоборца больше, чем создания некромага, то ли ещё что, но она всхлипнула и впустила в себя энергии значительно больше, чем могла выдержать. Её новое заклинание визуально выглядело как пыльца света, плавно разрастающаяся куполом. И каждая пылинка постепенно росла в размерах, формируясь в прекрасные переливы, похожие на цветы. Мои глаза ослепило от возросшей яркости освещения, а кожу от соприкосновения со сферой защипало так, как будто некто вылил на неё слабый раствор кислоты. Как служитель Тьмы я был не менее уязвим к такой магии, нежели мордент.