— Но… — начала было я и не успела закончить фразу.

Этерн щелкнул пальцами и мы оказались в столовой. Огромный стол, покрытый белоснежной скатертью, был уставлен многочисленными блюдами и бутылками. Отлично! В этом весь Этерн: любовь любовью, а помыться, когда вздумается, я по-прежнему не могу.

Вокруг стола шеренгой почтительно выстроились стрелочники во главе с Хэцем.

— Вербульские перепела! — торжественно объявил Хэц.

По рукам стрелочников поплыло здоровенное блюдо, на котором возвышалась пирамида из крошечных, размером с абрикос, жаренных курочек. Стрелочники бережно передавали блюдо из рук в руки. Наконец, Хэц водрузил его на стол перед Этерном. При этом у него было такое счастливое лицо, как будто он сам только что высидел этих птичек.

— Какие перепела? — переспросила я.

— Вербульские перепела, — охотно пояснил Этерн, сгружая с блюда на мою тарелку сразу пять перепелов. — Их выращивают в мире Вербуль. специально для меня. Сначала откармливают до возраста и мясистости взрослых птиц. И тогда они чуть крупнее, чем большое яблоко. А потом отбирают время жизни и омолаживают до того момента, когда у них еще не сформировались косточки. И тогда они получаются жирные, сочные, но без костей.

— Это мне много, — возразила я. — Пять штук я не съем.

— Это в самый раз, — улыбнулся Этерн, наполняя свою тарелку целой горой жаренных тушек.

Аппетит у него не слабый, конечно. Как минимум, половина блюда оказалась на тарелке Повелителя Времени. Как хорошо, что мне не нужно ему готовить. Это же из кухни вообще не выйдешь! Такого мужика легче убить, чем прокормить. Мытарь от Этерна не отставал. Вторая половина перепелов перекочевала с общего блюда на его тарелку. Это у них называется легким ужином? Интересно: а как мытарь будет есть? Может быть, он, наконец, откроет личико, Гюльчатай наша?

Словно отвечая на мои мысли, мытарь щелкнул пальцами. С них сорвалась тучка черного песка и развернулась в тонкий занавес, который окутал Мафхида со всех сторон. Из-за черной песочной ширмы немедленно послышались шипение, чавканье и характерный свист, который вырывается изо рта, когда сидя дома перед телевизором, поглощаешь спагетти, всасывая их в себя. По моей коже пробежали мурашки. Даже думать не хочу, что там у мытаря вместо рта, если оно способно издавать такие звуки. Аппетит немедленно пропал. Этерн, наоборот, живо поглощал ужин.

— Ты совсем не ешь, — огорченно заметил он.

— Добавь ей специй для аппетита, — отозвался из-за ширмы мытарь.

— Точно! — обрадовался Этерн. — Шаоны! — он щелкнул пальцами и в воздухе замелькала целая стайка шаонов. — Специи для моей невесты! Быстро!

Шаоны закружились над моей тарелкой, сбрасывая на нее серебряные и золотые спиральки с неповторимыми ароматами цитруса, корицы и еще чего-то, что я так и не смогла опознать. Но во мне внезапно проснулся волчий аппетит. Жеманиться я не стала и забросила в рот целую перепелку.

— Ну вот, — довольно улыбнулся Этерн. — Специи шаонов — это секунды того удовольствия, которое получают люди от самых вкусных ужинов.

Я протянула руку к бокалу с водой, но в этот момент один из шаонов сыпанул мне в тарелку алых спиралек, пахнущих одновременно острым перцем и медом. От неожиданности моя рука дрогнула. Бокал выскользнул из пальцев и разбился на множество осколков.

— Ой, извините! — смутилась я.

— Ничего, что вы! — Хэц принялся торопливо подбирать осколки, шепча при этом: — Бокал, инкрустированный илидейскими алмазами, а она его разбила за один краткий миг. Погиб целый век работы трех поколений гномов. Алмазы чистейшей воды! А чего же не бить, если платить не нужно? За всё ведь уже заплачено. Можно и разбить, не церемонясь. Нет чтобы пальцы крепче сжимать, так она…

— Хэц! — в голосе Этерна послышалась угроза.

— Простите, повелитель! — стрелки носа Хэца грустно упали вниз, сойдясь на половине шестого.

Живо управившись с уборкой, стрелочник поставил перед Этерном длинную высокую бутылку из зеленого стекла. Радужные искры вспыхивали на ее запотевших от холода боках. Хэц налил два полных бокала и поставил передо мной и Этерном.

— Оксана, попробуй, — Этерн отхлебнул из бокала. — Это вино из винограда любви, что созревает возле лозы, под которой мужчина и женщина любили друг друга. Янтарные плоды его наполнены временем неги, жаркого солнца, поцелуев и страсти. Такое вино приносит радость и любовную силу.

Я отхлебнула вино и у меня немедленно закружилась голова. Жаркие лучи солнца ударили в глаза. Я вдруг оказалась посреди роскошного виноградника. Терпкий запах созревших ягод щекотал ноздри. Теплые губы Этерна впились в мою шею. Я задохнулась от внезапного жара, что охватил всё тело.

— Мое вино лучше, — прошелестел за спиной мытарь.

Я снова оказалась в столовой. Рука мытаря в черной перчатке показалась из-за ширмы и протянула мне прозрачный бокал, в котором тяжело переливалось густое, абсолютно черное вино. Я поднесла бокал к губам.