Шрифт:
— У тебя сестра и мать, — напомнил Ниэль.
— Я помню. Поэтому должен стать сильнее.
— Куда ты?
— Я не знаю.
— Подожди до утра, я улучшу твою Карту, — Ниэль сжал его плечо. — Я сделаю протез руки. С новой Картой я смогу связаться с тобой и понять, где ты. Твой протез долго не выдержит, слишком плохое качество. Я сделаю лучше и отправлю тебе.
Йозес несколько секунд молчал. А затем кивнул:
— Хорошо.
— И ещё. Хотя бы временно, но оставайся рядом с Преком и Сурией. После Зелья Берсерка ты ещё с месяц не сможешь использовать всю силу, да и Сурия приглядит за твоими ранами.
Йозес кивнул. В глубине его глаз зарождался фанатичный огонёк. Он не винил Ниэля. Если бы он быстрее разбил кокон, то всё могло бы обернуться совершенно по-другому. Он слишком слаб…
На следующее утро Йозес и Сурия со своими десятками отправились на зачистку по заданию Ниэля, но не вернулся никто… Это сильно подпортило его рейтинг, он с третьего места рухнул на сороковое. Если бы сателлит был человеком, а не куклой, он бы обратил внимание на странную походку Йозеса. Остальные в форте считали, что этот страшный и громадный одарённый с топором и секирой просто долгое время тренировался. И почему-то после этого начал носить маску.
Ниэль заперся у себя в комнате и достал кольцо Тонта. Сперва он опасался, что на нём будет стоять защита, но зря — Кошмар Тонт был слишком самоуверен.
Ниэль мысленно вошёл в кольцо. В нём царил порядок, всё было аккуратно разложено, каждый предмет на своём месте. В центре пространства, которое по объёму лишь немного уступало кольцу Хилдефона, стоял стол. На нём лежала книга. Ниэль взял её в руки и сразу понял, что Тонт частенько её читал — книга была потрёпана и потёрта, хоть и хранилась в бережливости. Видно было, что Тонт за ней ухаживал.
Ниэль открыл книгу, надел монокль Хилдефона, переводящий почти любой древний язык, и начал читать. Это была сказка. Сказка про Кошмара, который возжелал воскресить своего брата. Он ступал по пути могущества, уничтожая врагов одного за другим и становясь сильнее. Когда его кошмар обрёл личность, он превратился в его брата. Вместе они прошли через тысячи преград и испытаний, и, когда Кошмар достиг вершины своего Пути, он возродил своего брата, вернув ему жизнь.
Ниэль захлопнул книгу и молча сидел, наблюдая, как светило за окном медленно клонится к закату. Теперь он понимал цель Тонта, его последние слова также обрели смысл.
Ниэль убрал книгу, бегло осмотрел остальное пространство кольца. Он не мог сконцентрироваться. Его мысли занимало другое — дочь. Ниэль выдохнул. Пришло время посмотреть страху в глаза. Он прикрыл веки и отправился в Мир Снов…
Глава 7. Испытания
Ниэль очутился в Белом Зале. С закрытыми глазами сидел на своём месте за столом Особеннобровых.
— Папа?
Ниэль вздрогнул. Сглотнул и открыл глаза. Рядом с ним стояла Аня и смотрела на него.
— Угх, — Ниэль схватился за грудь. Не хватало воздуха.
— Папа, с тобой всё хорошо? — она коснулась его рукава.
Ниэль дёрнулся. Белый Зал расплылся, они оказались на большой белой платформе под открытым небом. Вокруг гуляли разноцветные ветра, вдали пестрели облака сновидений. Иногда мимо пролетали прозрачные птицы или змеи.
— Где мы? — Аня огляделась.
— М-м-мы в о-о-облаке с-снов, — стуча зубами, ответил Ниэль. По щекам катились слёзы, сердце разрывалось.
— Почему ты плачешь, папа?
Ниэль застонал и уткнулся лбом в пол. Потихоньку его тело начало меняться. Из юноши он превращался в светловолосого мужчину средних лет. В Михаила.
Он поднял голову и замер, не сводя глаз с лица дочери.
— Папа? — Аня протянула руку и погладила его. — Ты снова стал собой? Ты больше не покинешь меня?
Ниэль начал медленно стареть, превращаясь в старика.
«Нет!» — будто громом раздалось в голове.
Он задрожал.
«Не она!»
Ниэль со всей силы ударился головой о белый пол, пытаясь отогнать страшные воспоминания из прошлой жизни. Глубоко задышал.
— Ты не она… Не она! — он ударил себя кулаком по ноге. — Ты кошмар. Мой личный кошмар! Да. Эта проклятая раса…
Ниэль заплакал. Он понимал, что едва не провалил расовое испытание, поддавшись личному кошмару. Если бы он окончательно превратился в Михаила, то погиб бы, растворившись в Мире Снов. Сколько представителей расы Кошмара умерло таким образом? Он не знал.
— Не она…
Ниэль успокоился. На него резко накатило понимание, что он едва не погиб.
Он поднял глаза, присмотрелся к Ане. Она абсолютно ничем не отличалась от живой дочери, но… это была не она. Это был его личный кошмар, который обрёл личность, пожрав чужого кошмара.