— Маги, которые сделали это, могут быть в ответе и за крикунов, — Гетен скривился. — Судя по тому, что я видел, один может ходить по замку.

— Проклятье. Тогда проблемы страшнее, чем мы думали, — они замерли у моста вдали от тел. Вонь горелой плоти и волос разносилась с ветром. Юджин стал холодным и спокойным. Он кивнул на замок. — Как нам пересечь те чары?

— Не прямой атакой. Так будет только больше мертвых солдат, — Гетен сцепил ладони за спиной. — Кто внутри?

— Галина, король, кронпринц и леди Валы. Повар и я насчитали два десятка слуг, включая Филиппу. Кадок с каменщиками. И ваш Магод. Он доставил дюжину бочек и остался помочь на кухне. Мы не знаем, кто жив, а кто мертв.

Галина и Магод?

— Солдат нет?

— Шестнадцать патрулировали стены, но их не было видно часами. Мы думаем, что они мертвы.

Гетен смотрел на заброшенные стены замка.

— Скорее всего, ты прав, — он скрестил руки и посмотрел на землю, на отполированные сапоги Юджина. Мужчина был аккуратным, предсказуемым. Гетену нравилось это в нем. — И чары не только снаружи, но и вокруг главного зала, — магия двух боевых волшебников была дикой, они неумело применяли чары. Это надо ему преимущество. Как они могли создать столько крикунов? Им повезло?

Воин, которого он сбил, шел к ним, хмурясь, несколько товарищей — за ним. Он не перестал подозревать Гетена, остановился близко, ладонь лежала на рукояти меча.

— Поклянись своим богом Скироном, что ты не стоишь за этим, маг.

Гетен выдерживал взгляд мужчины.

— Я в этом не замешан. Клянусь перед всеми богами.

Юджин кивнул на опущенные врата.

— Что вы будете делать, пока мы собираем отряд?

— Попытаюсь снять чары.

Один из солдат оскалился.

— Это должно быть просто для самого сильного мага Кворегны.

Гетен оскалился.

— Только идиот считает магию простой.

Воительница Теола шлепнула по руке солдата рядом с ней.

— Я говорила, что что-то не так, когда увидела, что решетки опущены.

Юджин встал между Гетеном и солдатами.

— Нам нужна осторожность, а еще нужно работать вместе, — он кивнул на опущенные железные врата. — С чего начнем, лорд Риш?

Гетен мрачно улыбнулся.

— Я проверю навыки и силу магов.

— Как?

Он стоял на расстоянии руки от края чар. Они мерцали, как жар, дрожали, как улей злых ос. Он оглянулся на Юджина и сказал:

— Болезненным образом, — он поднял ладонь к барьеру из магии.

Глава 17

Валдрам нашел старую изогнутую пику и уводил крикунов.

— Как бы ты ни хотела разрушить чары, делай это быстро, — сказал он и закрыл дверь кухни перед ее лицом.

— Зараза, — она не могла решить, что злило больше — что он жертвовал собой, или что она не ожидала от него такого. Она стояла в полумраке пекарни, ее успокаивал нож мясника в руке, но она была в ужасе от резни у ее ног. В комнате пахло землей и теплом. Мука покрывала пол и столы, комья засохшего теста ждали, что их испекут, но не могли дождаться. Пекарь, повариха и ее юная помощница, как и все слуги кухни, были мертвы, разорваны и брошены, как мешки зерна. Их кровь смешалась с мукой, их кишки извивались на полу.

Галина посмотрела на окно, на стену напротив. У нее был план, но будет сложно не погибнуть в процессе.

— Это безумие.

Это был кошмар. Замок Харатон ни разу не захватывали. Его защита выдержала не одну большую армию, когда замок защищало мало солдат. Но, чтобы ее воины вошли, нужно уничтожить чары.

Огонь был лучшим шансом. Она смотрела на двор. Она подумывала о соломе в конюшне, но отказалась.

— Будет долго гореть, для замка опасно, — она хотела то, что быстро загорится и само погаснет. Мусор с кухни было сложно зажечь, как и мусор в конюшне. Много дерева и опилок было у плотника, но он был близко к конюшне, так что нет.

Она вздрогнула, когда раздался крик, и дверь кухни содрогнулась. Послышался треск. Стол дернулся, чуть не упал. Крикуны вернулись. Валдрам, наверное, был мертв. Она удивилась тому, что надеялась, что это не так.

— Думай, Галина. Думай, — время было на исходе.

Она прошла тела тихо, с уважением и сожалением, чтобы лучше увидеть двор, и заметила изгиб каменного зернохранилища. Узкая башня была возле сторожки. Пыль от зерна хорошо взрывалась, потому она хранилась в каменной башне и отдельно от жара пекарни и кухни. Она могла добраться туда через Капитанскую башню и покои Таксина, и ее не увидел бы никто на стене.

— Сойдет.

Петли скрипнули, пока она открывала узкую дверь в башню. Галина замерла. Она открывала ее дюйм за дюймом, замирая и слушая. Наконец, она смогла заглянуть. Никого не было в прихожей, никого на спиральной каменной лестнице. Она пересекла пространство. Дверь в покои Така была приоткрыта. Она заглянула. Наемник сидел за столом у камина, спиной к ней. Огонь трещал, он рылся в полной тарелке еды, запихивал мясо в рот, собирал соки хлебом, который забрал у ее мертвого пекаря.

Галина сжала крепче нож мясника. Она прошла в комнату босыми ноющими ногами, незаметная и неслышная тень. Она замерла за мужчиной. Порой жизнь встречала смерть на стальном острие. Мужчина отклонился, сделал отрыжку, слизнул жир с пальцев. Галина поймала его за черные волосы. Она дернула его голову, провела клинком по его горлу, вытащила, вонзила в горло до кости, выдернула и погрузила в грудь.