Шрифт:
– Витя, ты реально как муравей! – смеется Полина, возвращаясь к нашему столику.
— Почему? – ржёт белобрысый парень.
— Вечно какую—нибудь х...рню несёшь, - шутит Полина и все смеются.
– Хаха, умыла, - обхохатывается Витька, устраиваясь на месте Павла, - дай пять, - бьют они с Полиной друг друга по рукам.
А я не могу перестать смотреть на нее, поедая глазами. Не отрывая взгляда от своей девочки, отпихиваю Павла, заставляя сесть к Витьке, освобождая место для Полины. Она замечает мой взгляд, садится вплотную, так, что наши тела соприкасаются. Улыбнувшись еще раз, она обнимает меня за шею и целует в щеку, там, где черная короткая борода уже не растет, после чего отворачивается. А я беру ее личико двумя пальцами за подбородок, поворачивая к себе обратно. Ненасытно целую в губы.
– Уууууу! – улюлюкают ребята, а я отпускаю ее, Полина краснеет, смущаясь такому открытому проявлению желания.
– Никогда не видел, чтобы шеф так себя вел, - шепчет Павел.
Но я, конечно, слышу, подаю Полине коктейль, который заказал специально для нее. Она обхватывает своими распухшими и такими желанными губами цветастую трубочку, а я жалею, что закончил поцелуй так быстро. А еще при виде того, как она облизывается, испачкавшись в пенке, очень хочется сделать с ней кое-что, что мы еще ни разу не пробовали.
– Похоже он втюрился по уши, - отвечает Витька, - его можно понять, девка – огонь.
– Тихо ты, а то выгонит нас обоих из отряда, охранниками пойдем работать, - смеется мой рыжий друг, - орешков хочешь?
Делится шуршащим пакетиком, а я стараюсь делать вид, что не слышу их дурацкую болтовню. Обнимая Полину за талию, безразлично скольжу взглядом по бару, натыкаясь на ледяной, смертоносный взгляд Жанны.
Мы тихонько заходим в дом, девчонка хихикает, хоть и старается шуметь, как можно меньше. По дороге домой я понимаю, что зря заказал ей такой большой коктейль. Моя Полина совершенно не умеет пить. Это очень мило, но все мои планы на нее летят к чертям собачьим. Если кого-то тянет на приключения, то ее клонит в сон, она беспрерывно зевает, ойкая. Тогда с водкой я подумал, что дело в конкретном спиртном напитке, но теперь я ясно вижу, что дело совсем не в этом.
Посмеиваясь, она прикрывает рот рукой и постоянно шикает на меня, чтобы я не разбудил Стешу и маму, хотя я вообще ничего не говорю. Она первой идет в душ, запах геля и шампуня расползается по комнатам, даже несмотря на закрытую дверь. А потом мы меняемся, страстно целуясь в темноте коридора. Я отправляю ее в спальню.
Но когда я возвращаюсь, Полина сладко причмокивает во сне, обнимая подушку. И это форменное издевательство, потому что на ней нет ничего кроме тонких трусиков. Я смотрю на шикарную грудь, привлекательные изгибы и почти рычу от отчаянья, потому что несмотря на поезд и бокал пива, я могу сделать с ней еще очень много всего, ведь моей профессиональной выносливости можно только позавидовать. Но лучше бы я валился с ног, тогда бы не был сейчас в бешенстве.
Медленно накрываю ее одеялом, укладываясь рядом. Полина добивает меня окончательно, подползая и устраиваясь на груди. По телу рассыпаются белоснежные шелковистые пряди. А я сжимаю зубы, потому что ее неповторимое тело, нежная щечка, влажные волосы и длинная нога, закинутая на мое бедро, все это создает внизу моего живота впечатляющий пик под одеялом. Мне приходится долго считать овец и думать о несчастных кошках, сбитых автомобилями, чтобы наконец уснуть и успокоиться.
Утром я гипнотизирую стрелку настенных часов, едва дожидаясь, когда циферблат покажет пол шестого. Полина еще спит, продолжая жаться ко мне во сне, а я не могу больше ждать. Наблюдая за ее сладким безмятежным сном, забираюсь под одеяло, стягивая с нее трусики. Спускаясь поцелуями по животику, я балдею от приятного женского аромата. Добравшись до очаровательного треугольника сжатых бедер, я лизнул, как бы пробуя на вкус, а затем аккуратно раздвинул ноги, расположившись между ними. Рисуя кончиком языка узоры на ее коже, я стараюсь сдерживаться, чтобы не сойти с ума от потрясающего вкуса моей женщины. Но это слишком сложно, начинаю целовать настойчивее, посасывая и потягивая губами. Одной рукой я тянусь к груди, тереблю сосок, ощущая, что Полина начинает просыпаться, непроизвольно пуская женские соки. Ее запах дурманит. Моя мужская сущность встает дыбом, но сегодня я не хочу торопиться, мне нравится то, что я делаю. Она пробуждается окончательно, заглядывая под одеяло.
– Вот это доброе утро, - стонет Полина, закрывая глаза от наслаждения.
Но я не обращаю внимания, массируя, сжимая пальцами бедра и ягодицы, сгибаю ей ноги в коленях, отбрасывая одеяло в сторону, так целовать удобнее. Вверх-вниз языком, плотно прижимаясь, облизывая, проникая кончиком внутрь.
Полина сжимает пальцами простынь, сминая, стягивая ее с матраса, сладко постанывая, выгибаясь мне навстречу, а выбиваю языком ритм, двумя руками сжимая ее соски, которые становятся каменными от желания. От этого одновременного действия, она приподымается еще выше, буквально вдавливаясь в мой рот, пытаясь получить еще больше. Оставив в покое грудь, добавляю пальцы, кружа возле сладкого входа. Но она отстраняется, ласково перебирая мои волосы, смотрит остекленевшими от страсти глазами.
– Иди сюда, – подползает она к краю кровати, свесив голову вниз.
Волосы рассыпаются, почти касаясь пола, облизнувшись и приоткрыв губки, она так на меня смотрит, что я без слов понимаю, куда именно меня приглашают.
Я обхожу кровать и, оперевшись на колено, медленно вхожу в ее карамельный рот. Голова перестает работать, перед глазами появляется густая дымка, которая окутывает мозги сладкой тягучей ватой. Это то, о чем я мечтал. Я столько раз представлял, как она сделает это для меня, что едва удерживаю себя на грани, бархатные губки ласково и в то же время настойчиво обхватывают мою каменную плоть. Полина прекрасна во всем и этот жаркий процесс не исключение. Глубоко, горячо, ласково, она помогает себе языком, ласкает рукой у основания. Я двигаюсь медленно, чтобы прочувствовать, почти умереть от блаженства, сжимаю ее правую грудь, наслаждаясь ее упругостью. Не закрываю глаза, чтобы видеть, как она закрыла свои, наслаждаясь тем, что делает для меня. Это слишком сильно.
– Ты вкусный, - облизывается моя девочка, кружа языком на самом кончике и снова притягивает к себе.
Я могу продолжать это бесконечно, уж очень потрясающее ощущение. Но я хочу вместе.
Укладываю ее на себя, тут же погружаясь в новый жар, мы целуемся, так сильно и долго целуемся, что губы немеют от приятной боли. Я глажу ее спину, такую светлую, жемчужную, совсем не похожу на мою смуглую кожу. Мы двигаемся то соединяясь, то разъединяясь, становится непонятно, то ли Полина так глубоко целует меня в губы, то ли я неистово мучаю ее рот. Шелковые пряди ее волос падают мне на лицо. Девичья грудь приятно трется о мою. Я ощущаю себя в раю. Но мне хочется еще больше. Я уже ничего не соображаю, страсть делает меня жестче, грубее и настойчивее. Перевернув нас, я надавливаю сильнее, начинаю действовать тверже, нахраписто вбиваясь глубже. В голове пусто, ничего не осталось кроме хрупкого тела, кроме огня и ощущения бесконечной эйфории.