– Заместитель председателя правления. Неплохо, - ухмыляюсь, потирая нижнюю губу, читаю вслух, под фотографией идет приветственная надпись.
– Далеко не все дети в нашей стране здоровы. Помочь им стать счастливыми – это сверхзадача, к этому надо стремиться и верить! Лицемер сраный. Своих детей бы сделал счастливыми для начала.

Не замечаю, что Витька нависает за моим плечом:

– Ого! Это у него вы Полину отбили? Ну не хрена себе, да он же, как голливудский актер, твою мать, красавчик.

Медленно разворачиваюсь, строго глядя на нашего белобрысого регистратора:

– У тебя что работы нет?

– Есть, - кивает, моргая своими бесцветными ресницами, - но у вас интереснее.

– Ты его регистрировал, совсем памяти нет? Глицин тебе надо пить.

А он не обращает внимания и читает вслух за моей спиной:

– Мы работаем, чтобы предоставить людям шанс проявить неравнодушие, совершая пожертвования в общий фонд. Собираемые деньги идут на нужды тяжелобольных малышей: оплата операций и лечения, приобретение медицинского оборудования и лекарств, оплата реабилитации. Наш благотворительный фонд «Цветы жизни» — это попытка сделать мир лучше, оказывая помощь самым светлым и невинным созданиям: детям.

Разглядывая экран, привычно кручусь на стуле, почесывая подбородок и густую бороду.

– Не верю я этим организациям, Глеб Дмитрич, мутные рожи какие-то.

На сайте есть несколько роликов с официальных благотворительных вечеров, где улыбаясь, Егорозвон вместе с председателем правления, PR- менеджерами и специалистами по работе с обращениями сладко поют на камеру, произнося те же самые красивые слова.

– Знаете, он такой современный, даже не знаю, как вам сказать, зализанный что ли, - читает мои мысли Витька, - посмотрите на девушек вокруг, они сплошь на каблуках и с надутыми губами. Прически стоящие дыбом, ну знаете, когда ветер дунет и все остается стоять колом, потому что залито хер знает чем, - смеется Витька, - и он сверкает среди них, как натертый брильянт, сука.

– Прекрати ругаться, - хмурюсь, проматывая видео.

– Полина ваша естественная такая, в кедах и с хвостом на макушке. Сомнительная из них парочка. Не ну правда? Вы только посмотрите на этих гламурных львиц, они как...

– Как Диана, - перебиваю его, щурясь, останавливая видео на паузу, увеличивая изображение.

Витька поворачивается:

– Какая еще Диана? У вас еще Диана есть? – ржет регистратор.
– Ну вы даете, Глеб Дмитриевич.

Не слушаю глупую болтовню.

– Зачем мужику, который женат с детьми, цепляться за любовницу, что отчаянно его посылает и уже знает про семью?
– спрашиваю то ли самого себя, то ли Витьку.

– Не знаю, может полюбил он вашу Полину до потери пульса! Вот и бегает, как в жопу ужаленный, любовь странная штука, Глеб Дмитриевич, бывает мозги сохнут, херню всякую делаешь, а Полина девушка красивая...

Уж мне то про любовь не надо рассказывать.

– С родителями просил познакомить, - вспоминаю слова Дианы, которые она кричала Полине в больнице, снова щурюсь.

– Так это понятно, - не соображает о чем я говорю Витька, - надеется, что родители повлияют на нее, уговорят вернуться. Мать обычно имеет большое влияние на девочку, вот он через мать и пытается.

– Мать от него в восторге, - смотрю на застывшее изображение Егорозвона.

– А мать где работает? – неожиданно умный вопрос задает Витька.

– А причем тут работа? – переспрашиваю у белобрысого.

Он пожимает плечами, садится, откидываясь на спинку стула и скрещивая вытянутые ноги:

– Ну подумал, что может родаки богатые.

– В ЖЭУ! – отвечаю на его предыдущий вопрос, что-то совсем рядом, но я не пойму что.

– Может он просрочил квартплату на пять лет вперед и пытается замять этот вопрос через Полину? Или ему справки без очереди о составе семьи хочется получать, а может грезит, что она с паспортисткой его познакомит, там, за стеклом, обычно сексуальные дамочки сидят, – смеется Витка, предлагая откровенную глупость.

Я молча вожу мышкой по экрану, перебирая фотографии благотворительного общества, как вдруг в белобрысой башке рождается гениальная мысль.

– Если он уже подружился с матерью, но продолжает окучивать Полину, значит дело не в матери.

Наши глаза с Витькой резко встречаются.

– Твою же мать! - громко бью кулаком по столу.

Ручки, линейки, коробка со скрепками и Витька подпрыгивают.

– Глеб Дмитриевич, не ругайтесь...

– Я кажется знаю, зачем этому ублюдку Полина.

Пыльная бордовая кулиса плотно закрывает Андрея от публики, в темноте сцены лица председателя правления почти не видно. Евгений Петрович поправляет ему бабочку с такой силой, что галстук перекрывает кислород.

– Иметь тебя в помощниках становится невыгодно, Андрюша.

Жестокая улыбка больше похожа на оскал и Андрей проглатывает застрявшую слюну, хочется кашлять и ослабить галстук.

– Я всегда выполнял все, что необходимо.

– Но не в этот раз, - снова улыбается.
– Ты же говорил, что девчонка глупая и таскается за тобой, как собачонка?