Она опять играла с ним. Ей доставляло удовольствие это возбуждающее развлечение. А Айт всегда позволял считать, что ничего не имеет против.

— Я скучала… — разлилось в темноте, невольно заставляя ай-теро прислушиваться к интонациям. Правда ли? Что, если она читает его чувства, как раскрытую книгу? — А ты?..

— А я — твой верный слуга. Ты же знаешь…

Заразительный смех наполнил воздух, и следом за ним прозвучало насмешливое:

— Ты никогда не изменяешь себе, Первый страж. Всегда отвечаешь на мои вопросы так, что я не могу на тебя ни рассердиться, ни понять, что же скрывается за твоими словами на самом деле.

— Только то, что я сказал, госпожа, — почтительно склонил голову Айт, снова услышав переливчатый женский смех.

— Жаль, я не могу читать твои мысли, — прозвучало с легкой грустью, и тут же он ощутил ее довольную улыбку. — Но я научилась понимать тебя по мимике, шагам и блеску глаз. Опять хочешь меня о чем-то попросить, ай-теро?

— Только то, что необходимо для выполнения твоего приказа, — спокойно парировал Айт, не позволяя даже тени эмоции выдать свою тревогу.

— Всегда лишь о деле… — с притворным недовольством фыркнула женщина и тут же провокационно зашептала мужчине на ухо: — И ничего для себя лично. А я ведь могу сделать тебя счастливым, Айт… Только позволь…

Тягучая волна возбуждения тяжело плеснулась внутри одарина, заставляя тело мужчины дрожать от невыносимого желания. Стиснув зубы, он проглотил вязкую слюну и вытолкнул из себя хриплое:

— Спрячь мой альньир у себя.

Тьма выпустила Айта из своих страстных объятий и удивленно возроптала:

— Не боишься, что выпью тебя всего без остатка?

— Ты могла сделать это тысячу раз, я и так всецело твой. Так чего мне бояться?

— М-м, — мягкое удовлетворение рассеялось осязаемой лаской, овеяв разгоряченную кожу одарина умиротворяющей прохладой. — Доверяеш-ш-шь…

— Кому, если не тебе? — получив возможность нормально дышать, улыбнулся Айт.

— Ты один знаешь, как меня порадовать, — удовлетворенно выдохнула женщина и, тут же меняя тон, властно поинтересовалась: — Что не так с альньиром?

— Есть подозрения, что нас предали.

Тьма колыхнулась, сгустилась, завертелась водоворотом у ног одарина, и со всех сторон послышалось ее яростное шипение:

— Кто посмелс-с-с?..

— Не знаю. Но я выясню. Обещаю, — спокойно пророкотал Айт.

— Приведис-с-с его ко мне, — с раздраженным нетерпением приказала женщина, получив в ответ покорный кивок своего любимца:

— Как пожелаешь, госпожа. Клянусь — он будет твой.

— Хорошос-с-с-с, — медленно успокаиваясь, протянула она, поднимая в воздух и растворяя в его густоте амулет одарина. — Тебе ведь нужна будет связь со мной… — вкрадчивый шепот призывно прозвучал у самых губ Айта. — Как хочешь ее получить?

Бесстрастно расстегнув кожаные браслеты на запястьях, одарин достал из-за пояса нож и безжалостно вскрыл себе вены, глубоко вдыхая металлический запах собственной крови.

— Узы Тьмы, — пророкотал он.

Раздался тяжелый вздох и язвительно-разочарованное:

— Я могла бы возвысить тебя. Подарить тебе неизведанное наслаждение. Наполнить такой силой, с которой равных тебе не было бы в этом мире, но ты всегда предпочитаешь удовольствию боль. Почему?

— Боль напоминает мне о том, что я все еще человек, — с достоинством отозвался Айт, чувствуя, как энергия Тьмы, смешиваясь с кровью, просачивается в порезы и вымораживающим холодом наполняет его тело.

— Неужели тебе так претит сама мысль о том, чтобы слиться со мной? Никто еще не смог устоять перед моими чарами, а ты все сопротивляешься, продолжая меня и злить, и удивлять…

— Если я поддамся, то перестану быть особенным и стану таким как все. Буду ли я тебе интересен тогда, Госпожа?

— А ты не прост, Айт Логгар, — восхищенно зашелестело во мраке. — Ой, как не прост… И сколько же силы ты хочешь от меня получить?

— Много, Госпожа. Сколько тебе будет не жалко мне отдать.

Усмешка прозвучала достаточно громко, чтобы Айт ее не услышал.

— Ну что ж… Воля твоя. Бери, пока не попросишь пощады.

Она выпустила свою силу без предупреждения. Чудовищную. Захлестнувшую Айта невыносимой болью.

Упав на одно колено, он уперся кулаками в землю, впитывая в себя все, что давала богиня. Пот заливал лицо, перед глазами плыли красные и белые круги, а во рту было солоно от крови, но одарин упрямо молчал, принимая накатывающие волнами мучительные спазмы как благодарность.