— Феникс — это кодовое слово, приоткрывающее определенные тайны, — промолвила Алиса.

— Я догадался.

— Доступ в кабинет Ады, — продолжила Алиса.

— Я бывал в ее кабинете.

— Не в том.

Я скривился. Ну конечно! Любит она меня! Сколько еще потайных комнат было в этом чертовом доме?

Но Алиса ничего больше не сказала. Только жестом велела следовать за мной. Открыла потайной кабинет — я едва не взвыл от досады, наблюдая за тем, как отъезжает в сторону кусок стены.

— И что мне тут делать? — поинтересовался я. — Вскрыть сейф? Так это не по адресу, я не умею.

— Нет, — вздохнула Алиса. — И будь моя воля, я б этого никогда не сделала, но… Приятного прослушивания, — и поставила мобильный телефон на стол. — Тут голосовые. Она их, хм, не по адресу отправляла.

И девушка ушла.

А я, чувствуя, как начинают от злости дрожать руки, включил первое сообщение.

— Привет, Кир, — говорила далекая, отсутствующая здесь Ада. — Наверное, я опять не смогу тебе отправить, и… Ты порядком достал меня, сволочь, — я слышал ее привычные интонации, полные самолюбования и страсти к контролю. — Если б ты тогда не уехал, наверное, ничего б не произошло. Я б никогда не стала с ним встречаться. Но я не жалею. Может быть, я б тогда так сильно тебя не любила.

Я скривился.

— Твою ж мать! — прошипел. — Твою ж чертову мать!

— Сегодня мне опять плохо. Какой-то придурок решил подарить вам лилии, и я полдня думала, что это может быть Вадим. Яр знает, потому их сразу выбросил, а Матвей смотрел и хлопал глазами. Я… Наверное, ты удивишься, узнав, что я их ненавижу. Так или иначе, теперь у нас свежая легенда. Яр дает интервью, что у него смертельная аллергия на лилии. Наверняка нам пришлют три-четыре букета, чтобы лишить кумира жизни, а потом все закончится. Надо велеть проверять каждый букет и каждый адрес доставки…

В кабинете Ады нашелся вискарь. Я пил прямо из горла, развалившись в ее кресле и закинув ноги на стол. Примерно так, как она здесь сидела, надиктовывая эти сообщения.

Я помнил тот букет с лилиями. Ада тогда едва не убила девчонку, притащившую его. Между прочим, у девчонки была шикарная грудь.

И, наверное, я не стал бы с ней заигрывать, если б Ада потом не отлупила этими лилиями и меня самого.

Или отправила это сообщение мне, а не Алисе, потому что решила, что надо сменить отправителя.

— Дура, — прорычал я. — Какая же ты дура.

— Иногда мне кажется, — эмоционально, явно с трудом сдерживая гнев, воскликнула телефонная Ада трехлетнего или четырехлетнего образца, — что ты творишь все это только для того, чтобы привлечь мое внимание! Чтобы заставить меня вновь бежать к тебе, подтягивать штаны, как маленькому мальчику, разбираться с твоими проблемами. Что тебе все это даже не нравится!..

— Нет, бухать иногда прикольно, — ответил я. — Но конечно, я делаю это для того, чтобы привлечь твое внимание. По-человечески же ты не умеешь! Ты ж уставишься на меня, как на дебила, если я вдруг принесу цветочки и позову тебя на свидание.

— Мне иногда так хочется к тебе прижаться…

Я едва не швырнул бутылку в стену. Проклятая дура. Все могло бы быть настолько проще!

Интересно, для чего она дала мне это все прослушать? Чтобы я понял, что она меня любит? Чтобы меня начала мучить совесть — как же, ведь я столько лет заставлял ее страдать, а она все это время совершенно того не заслуживала.

Я хохотнул.

Если второе, то Ада явно не достигла цели. Муки совести? Не дождется. Я бегал за ней, как собака, все эти долбанные годы. Я пытался быть хорошим, но на нее ж не действует! Она каждый раз отстранялась, стоило только перестать выкидывать фортели и постоянно привлекать к себе ее внимание. Все, что надо было Аде — это необходимость постоянно приглядывать за группой.

— Сегодня Инга согласилась выйти за Яра замуж. Группа, значит, уже не вернется. Иногда я ее ненавижу за то, что она разбила мою семью и разрушила группу…

— Сама ты ее разрушила, — огрызнулся я. — Взяла и своими лапами кривыми разломала! — у Ады были красивые руки и музыкальные, тонкие, длинные, быстрые пальцы, но сейчас я ненавидел ее даже больше, чем любил. — Кто тебя просил постоянно все контролировать? Загонять Яра черте в какое состояние?! Почему ты не могла просто быть нормальной? Нормальной?! Что тебе, заразе, мешало?!

Ада не ответила.

— Но зато Яр не в депрессии. По крайней мере, мой брат не хочет перерезать себе вены. Это уже радует. Возможно, когда-то он все-таки решится все восстановить, а мы переподпишем контракт. И я вкручу туда пункты, которые позволят мне посадить тебя на цепь и держать рядом с собой, а не творить очередные глупости, Кирилл! Я не хочу тебя неволить, но, мне кажется, это единственный способ удержать тебя рядом. Не уверена, что готова этим воспользоваться. Я все еще слишком сильно люблю тебя.