Ликита проводили в комнату и позволили собрать вещи. Ждать, пока силы восстановятся, мальчишке предстояло уже в другом месте. Все, хоть немного напоминающее о доме, решительно сдвинул в сторону. Эти вещи он не мог, просто не имел права брать с собой. Вышитый белыми и желтыми узорами зеленый плащ — подарок матери — бережно свернул и отложил отдельно.

— Прошу, передайте это моему дяде.

— Разумеется. Не бери с собой лишнего — на месте получишь и одежду, и все необходимое, — охранник был раздражен, но сдерживался — раз его повелитель принял решение, то кто он такой, чтобы оспаривать его?

— В таком случае я готов, — решительно развернулся Ликит.

А уже через несколько дней лекарь позволил мальчику садиться в седло.

Охрана провела юношу во двор, где ждали оседланные кони. Разумеется, Ликиту подвели не его степного красавца — он принадлежал народу Хольда, а потому тоже был под запретом. Сопровождающий гвардеец о чем-то переговаривался со стражником у ворот, а Ликит изо всех сил старался отвлечься от грустных мыслей и взялся пристегивать полупустую сумку к седлу.

И пропустил тот момент, когда за спиной кто-то появился. Обернувшись, юноша увидел перед собой Ульфа Ньорда, потому инстинктивно отодвинулся и даже слегка сжался.

— Зачем вы пришли? Хотите насладиться моим унижением?

— Захотел посмотреть тебе в глаза прежде, чем ты покинешь город.

— Никогда не видели изгнанников? Любопытство мучает?

— Как раз наоборот. Ты должен знать — я считаю твое наказание слишком мягким. Но слово лорда Хальварда — закон, и я подчиняюсь ему.

— Вы можете приказать охране убить меня в дороге, — скривился Ликит.

— Дерзишь? Это хорошо, значит еще не все силенки растерял, — насмешливо улыбнулся Ульф. — Но ты видимо плохо расслышал — я выполню решение герцога. Тебе тоже было бы полезно научиться слушать старших и держать язык за зубами. А еще открыть, наконец, глаза и начать думать головой.

— Вот только ваших советов мне не доставало, — буркнул мальчишка.

— Напрасно показываешь свои зубки, мал ты еще на меня рычать. Почему отказался от встречи с дядей? Он хотел проститься.

— А я — нет. Все стало слишком сложно, ни к чему нам говорить.

— Напрасно ты так, но дело твое. Знаю, сейчас ты не настроен на размышления, и все-таки скажу — не упусти этот шанс, второго может не быть. Не рассказывай о том, что тут произошло. Кому надо — те узнают от меня. Разболтаешь — и жить, вечно ловя косые взгляды, будет сложно. Придумай себе имя и начни все заново. Запомни, граница — место, которое не прощает глупости, мечтательности или наивности. Но у тебя появится возможность показать себя. Главное — сохраняй спокойствие, помалкивай и будь внимателен, тогда, вероятно, вернешься на порог своего дома не жалким преступником, а уважаемым и опытным воином.

— Почему вы говорите это мне? — растерянно протянул Ликит. — Разве вы не должны презирать или ненавидеть меня?

— Ненависть — слишком обязывающее чувство, — ответил Черный Волк. — И мне нет дела до того, как сложится твоя судьба дальше. Можешь быть уверен, что кара настигнет тебя неотвратимо и скоро, если ты вздумаешь преступить закон еще хоть раз. Однако я уважаю решение лорда Хальварда и чувства леди Йорунн. Как ни странно, твоя смерть опечалила бы ее, а я не хочу делать ей больно.

Ликит помялся, раздумывая, озвучивать ли то, что камнем лежало на сердце, но после недолгих сомнений все же решился:

— Могу я просить вас передать леди Йорунн мою благодарность?

— Можешь. Я передам.

— И еще одно.

Ульф, уже развернувшийся было, чтобы уйти, обернулся.

— У меня было время подумать и… мне жаль, что я принял поспешное решение и совершил то, что совершил, — вздохнул Ликит и глянул прямо в темно-зеленые глаза Ульфа.

— А ты, может, и не безнадежен, — чуть склонил голову Ульф. — Легкой тебе дороги.

***

Йорунн и Лонхат с городской стены смотрели на то, как всадники исчезали вдали. Оба молчали, обдумывая каждый свое, но у обоих на сердце было спокойно.

— Что будет с ним дальше? — спросил Лонхат.

— Зависит только от него, — откликнулась Йорунн, рассматривая линию горизонта. — На границах неспокойно, но пока не настолько, чтобы это было по-настоящему опасно. Конечно, если твой племянник продолжит делать глупости, то его ничего не спасет. Но если проявит благоразумие, то вполне вероятно, справится. Ульф обещал присматривать за наглецом. И поверь мне, это не пустые слова.