— Все когда-то кончается, — ответил Ринтэ.

— Но не мир же.

— Где есть начало, там есть и конец.

Ринтэ сказал слово, и стена холма стала прозрачной. Асиль невольно поежилась, увидев снег. Ночь стояла пасмурная, кровавой луны не было видно, но и в облаках, и в тенях, и в самой тьме таился сукровичный оттенок.

— Ты веришь старым сказкам.

— Я в них был, сестра.

Асиль помолчала.

— Сколько нам осталось?

— Не знаю. Наверное, недолго.

— И ничто, никто нам не поможет?

На этот вопрос было труднее всего ответить.

— Не знаю.

— Тогда к чему пытаться что-то делать?

— Потому, что не могу ждать конца, сложа руки.

— Ты не все сказал.

— И потому, что, будь оно все проклято, я надеюсь! — выкрикнул Ринтэ, вскакивая и подходя к прозрачной стене. Уперся в нее ладонями — странный получился вид. — Я не безумен, Асиль. И надеюсь не потому, что просто верю. Не во что верить — сказки кончаются, и предания ясно говорят о том, что миру придет конец. И я не надеюсь, что до этого часа далеко. Хотя мне страшно, я трушу, я хочу умереть до того, как это случится.

— Тогда на что ты надеешься?

Ринтэ обернулся к ней.

— Послушай. Когда двадцать лет назад я отвозил Сэйдире в Медвежий холм, с нами кое-что случилось.

— Я знаю.

— Да… Пойми, сестра, я не восторженный мальчик. Я не поэт, потому никогда не смог бы стать бардом ни здесь, ни у Дневных. Я был там, — он кивнул в направлении Средоточия, — и знаю, что сказки — чистая правда. А если это так, то боги спят, и никак иначе! Тогда, — он наклонился к ней, глядя в упор ей в глаза, — кто тогда говорил с нами, в Ничейный час? Боги? Но они не могут ни помогать, ни вмешиваться. Даже в Ничейный час. Он потому и Ничейный. А детей богов уже много веков никто не видел…

Он замолчал, уставившись в пустоту. Асиль молчала, словно опасаясь нарушить ход его мыслей.

— Мне кажется, — мучительно выговорил он, — мне думается, что есть еще кто-то.

— Жадный? — прошептала Асиль.

— Ах, да нет, сестра! — досадливо воскликнул он. — Кто-то выше, больше, что ли… Над всеми ими и нами… Не знаю, как сказать.

— Я понимаю, но… нет же никого. В преданиях нет никого…

— Но мне нужно подтверждение, — продолжал он, не слыша ее. — Нужно! Мне нужна основа для моей надежды. Нужна! — выкрикнул он.

Он словно ожидал ответа, слова — но его не было. В комнате стояла тишина, хотя там, за прозрачной стеной, поднялся ветер и по снегу зазмеилась поземка.

— Господин блюститель Юга рассказывал, что один раз, когда он был в сомнениях, на грани сна и яви, с ним говорило что-то… кто-то такой. Или ему так показалось.

Ринтэ посмотрел на нее странно. Усмехнулся.

— Вы уже о таких сокровенных вещах говорите?

Асиль медленно поднялась, бледнея от ярости.

— Нет-нет, сестра, — поспешил сказать Ринтэ. — Я рад. Тебе еще рано…

— Умирать? Ты сам говорил, что времени не осталось.

— Я не знаю, сестра. Ничего не знаю. Сколько бы нам ни осталось — будем жить.

В Нижних садах пахло жареным мясом, пирожками, пряностями и прочими вкуснейшими вкусностями. Майвэ с братом удрали из Королевских садов, потому, что внизу было веселее. Принца узнавали по белым волосам, да ему было все равно.

Здесь пели и плясали, здесь было чудесно. К Майвэ пытались пару раз приставать, но она ловко отбрехивалась, а принц делал мрачную физиономию и смотрел внушительно. Однако, кошелек у него все же срезали. Обидно.

Веселье было безудержным.

— Я никогда не думала, что отца так любят! — выдохнула Майвэ, прыгая в очередном танце.

— Есть за что! — повернулся принц.

— И что тебя так любят!

— А меня не за что!

Майвэ внезапно помрачнела и закончила танец уже молча.

— Что? Подумала о плохом?

— Да, — неохотно отозвалась Майвэ. — Они боятся. И надеются только на отца.

Принц неопределенно помотал головой.

— Они боятся потому, что не знают, что будет дальше. Если бы они знали — не боялись бы. Даже если бы мир завтра погиб, но они знали бы об этом, было бы не так страшно. Нет ничего страшнее неизвестности.

— Тебе тоже страшно?

Он пожал плечами.

— Страшно. Но почему-то я надеюсь. А когда я прислушиваюсь к своей надежде, я чуть ли не радуюсь, словно впереди что-то хорошее. Я пытался понять — почему, а потом решил, что не буду задумываться. Просто буду верить в хорошее.

Майвэ увидела, как позади музыкантов вдоль стены проскользнули несколько стражей.

— Сдается, у Провала неладно, брат.

Принц посмотрел туда, куда указала Майвэ. Они оба тихонько подошли к солдатам.